Вычищенные белые стены, длинные металлические столы, установленные на разную высоту, микроскопы, стайками ютящиеся на низких конторках; стеклянные шкафы, хранящие аппаратуру, использующуюся в этой лаборатории постыдно редко; поблекший стертый пол, ведущий к высокому аквариуму. Майк разглядывает блики на толстом стекле, тянущемся от самого пола, коротко осматривает надежную лестницу, ведущую к подмосткам у шумящего фильтра и механизма, открывающего настилающую крышу. Его пальцы нервно мнут старую планшетку с исчерченными карандашом листами: скелетный остов, схематично изображенный на верхнем, грубо дорисован чьей-то нетерпеливой рукой. Он старается не глядеть ни на мелкие пузырьки, торопливо кружащие в чистой воде, ни на обитателя этой маленькой водной тюрьмы, доставленного сюда несколькими днями ранее.
Больших усилий стоило Майку не только пробиться в закрытый исследовательский центр на окраине штата Мэн, но и в принципе уговорить научное руководство на подобную исследовательскую тему. Существа, которых он исследовал, невозможно было строго отнести к представителям человеческого рода, но зоологи также открещивались от них фактически в один голос.
«У вас не будет исследовательского материала, мистер Хэнлон.»
«Вы не сможете претворить в жизнь результаты, что получите в этом центре, мистер Хэнлон.»
«Лучше бы вы продолжили изучать кистеперых рыб, мистер Хэнлон.»
Мистер Хэнлон вздохнул особенно тяжко и посмотрел на часы. Поправил на носу очки, а после чертыхнулся и снял их, пряча в нагрудный карман халата. Прошелся по лаборатории в невыносимом ожидании, когда профессор Кингсли наконец явится. Операционные вмешательства порой занимали несравнимо больше времени, чем полагалось по плану, но он ждет уже три четверти часа…

Когда минул час бесполезных прохаживаний по кабинету, нервы Майка ослабились. Не то перенапряглись ранее, когда он пытался избегать наблюдать за прячущимся в толще воды существом, не то теперь ему стало уже совсем все равно. А может таблетки подействовали. Не так важно. Его легкий шаг обозначил плавное приближение к стеклу, а хмурый серьезный взгляд силился различить нечто большее, чем просто подвижный силуэт. Он смотрел и видел: крупный хвост, расплывающийся цветными пятнами, поднимающий круговороты пузырей при каждом движении, торс не мужчины, а скорее мальчика. Ребенка. Подвижное, худое, сохраняемое от внешней среды будто бы настоящей человечьей кожей. Анатомия костного скелета будто бы совсем не отличалась от человеческой, но…Насколько хрупки его кости? Сохраняет ли грудная клетка легкие в том понимании, к которому привыкли человеческие анатомы? Приглядевшись, Майк различил выпирающие остистые отростки позвонков – или то плавник? В движении под водой все его наблюдения были не больше, чем субъективистикой. Существо необходимо было вскрыть.
- Вижу, мой друг, вы впечатлены, - веселый скрипучий голос старика Кингсли, бесшумно появившегося за спиной Майка, заставил того подскочить на месте. Майк быстро отступил, будто в разглядывании существа было нечто постыдное, и почти уже принялся оправдываться, но поднятая ладонь остановила его. Мистер Кингсли расположился рядом и, с улыбкой глядя на мальчишку – это ведь совсем молодая особь? – продолжил:
- Удивительная удача. Поймать представителя его вида и добиться доставки его в центр – боюсь представить, чего это стоило мисс Хаунсфилд. До того мы могли видеть разве что Homo ocellatus, если вы понимаете.
Он улыбнулся шире. Майк поймал его взгляд и постарался улыбнуться в ответ, но вышло плохо. Все его внимание занимали мысли о той конкретной особи, что была в пределах досягаемости. Всякие мелочи, о которых праздно рассуждал профессор, мало его занимали – настолько, что он пропустил момент, когда ему предложили существо подкормить.
Неловко спохватившись, Майк едва не уронил планшетку, а после собравшись, отложил ее и проследовал за мистером Кингсли. В оттененной нише под прозрачной крышкой обнаружилось некое подобие холодильника; разделенные на несколько частей туши рыб и свежие мелкие ракообразные вроде артемий некто заготовил заранее. Майк нахмурился сильнее; уперевшись в холодильник коленом, он помог профессору достать блюдо с кормом, а после сам забрался по лестнице на подмостки. Профессор отключил фильтр. С тихим гулом крыша пришла в движение. Майк склонился над водой, удерживаясь на бортик, чтобы протянуть русалочьему ребенку немного рыбы. Опасливо – ожидая, что тот будет опасен.
[icon]http://sd.uploads.ru/JwZUe.jpg[/icon][sleep]Аспирант-ксенозоолог Массачусетского Университета, пишет научную работу по анатомии русалок и схожих видов. Хронически не высыпается.[/sleep]

Отредактировано Michael Hanlon (2018-05-11 19:12:23)

Майк ждал этого с замиранием сердца. Ему противны были собственные же ассоциации происходящего с тем, как он чувствовал себя в детстве, когда с еще молодыми родителями посещал небольшие ярмарки или участвовал в телелотереях на местных кабельных каналах. Ожидание чуда, которое он тщетно стремился задавить себе всякий раз в подобных ситуациях, плотно завладело им. И – имело закономерный итог. Как только создание взглянуло на него, нечто в нем болезненно защемило: он отчетливо понимал, что общение с ним станет проблемой. Впрочем, стоило отметить, что русал не бросался на человека сразу, но недовольство свое он демонстрировал явственно.
Майк поднялся на ноги, отступая и мягко хлопая себя по щекам. В нос ударил запах свежей рыбы, а на коже остался блестящий след от чешуи. Все, о чем Майку следовало помнить, всплыло в памяти сразу, и он от волнения с трудом мог разобраться в собственных мыслях. Эти создания – русалки – обладали весьма высокими умственными способностями. Во всяком случае, ряды тестов в более крупных исследовательских лабораториях выявили у них расположенность к абстрактному мышлению, кое отсутствовало у большинства представителей царства животных. Часть исследователей утверждали, будто у русалок есть сознание – и вот тут начинались настоящие сложности. По указу правительства даже химеры свиней и людей уничтожались в течение нескольких недель после образования зиготы – чем может закончиться обнародование подобных данных? Где-то под водной гладью жил целый народ, угрожающий перестроить существующий мировой порядок.
-…лон. Мистер Хэнлон! – профессор Кингсли, неловко оправляя полы белого халата, взял Майка за плечо, отчего тот неловко дернулся в сторону, едва не свалившись в воду. Он вдруг понял, что задумался слишком глубоко и не сумел запомнить ничего из того, что болтливый профессор успел ему наговорить.
Его взгляд, хмурый и задумчивый, вновь встретился со взглядом дикого существа, подбирающегося к предназначенной ему порции морепродуктов. Рефлекторно поведя плечами, он отогнал поползшие по рукам мурашки, но вышло это движение, возможно, слишком нервным.
- Не переживайте, мой друг. Представьте себя на его месте, - щебетал профессор, вернувшийся к огромному блюду. Майк покосился на его руки, копошащиеся в еде в поисках куска побольше. Представить себя на его месте? Далеко от дома, родных; чувствующего себя подавленно и непонимающего толком, что происходит вокруг. Ребенком. Майк замотал головой и едва удержался, чтобы не щелкнуть резинкой, стягивающей его запястье. Не ребенком. Молодой особью малоизученного вида. Никаких отождествлений, Хэнлон.
- Давайте попробуем иначе. У меня есть идея, - Майк вдруг отчетливо понял, что профессор, продолжавший гудеть над ухом, вызывает у него головную боль. – Он уже привык ко мне – насколько он мог бы привыкнуть к кому-то, кого знает три дня. Но – он уже сообразил, что я приношу еду, так что…Дайте мне руки.
Не ожидавший особой прыти от человека в его летах Майк удивленно вскинул брови, но доверчиво протянул ладони. Кто бы мог подумать, что именно это станет проблемной частью его работы. Большой кусок рыбы испачкал манжеты его халата, когда упал в его ладони. Сморщившись, Майк постарался отнести его подальше от себя, но цепкие пальцы профессора крепко обхватили его ладонь. Спуститься к воде им пришлось вместе.
- Ну же, маленький, - почти пропел Кингсли, показывая русалу сначала чистую ладонь, а после указывая на сцепленные вместе руки Майка и свою собственную, протягивающую угощение.
- Не делайте резких движений. Возможно, что-то в вашей наружности заставляет его напря…- Кингсли осекся и быстро перевел тему. – При его положении нет ничего удивительного в излишней осторожности. С ними всегда так – терпение и только терпение.
Майк кивал, практически не слушая; в какой-то момент он сообразил, что прямой взгляд может расцениваться существом как угроза, и потому отвел его, разглядывая воду. Пусто. Они просто посадили его в аквариум, даже не позаботившись о нужной экосистеме? Что, если он зависит от каких-нибудь…растений, или животных? Судорожный вздох, поглубже, чтобы успокоить расстроенные годами обучения нервы. Улыбка.
- У тебя есть имя? – он спрашивает, просто чтобы сказать что-нибудь ласково. Продемонстрировать расположение. Может, профессор Кингсли нравится ему именно поэтому?..
[icon]http://sd.uploads.ru/JwZUe.jpg[/icon][sleep]Аспирант-ксенозоолог Массачусетского Университета, пишет научную работу по анатомии русалок и схожих видов. Хронически не высыпается.[/sleep]

Отредактировано Michael Hanlon (2018-05-11 19:12:41)

Майк рефлекторно отдергивает руку от боли, но его взгляд на мелкие раны даже не падает: он сидит, завороженный существом, решившимся приблизиться к нему. Напоминающее одичавшего человека, оно теперь отплыло и пускало зубы в плоть рыбы; суетился рядом профессор-весельчак, перемежая взволнованные возгласы с шутками и восторгом по поводу их "удачи". Майк однако вовсе не чувствовал, что это "их" удача. Он, неловко роняющий капли крови в воду и на доски подмостков, всецело ощущал это своей победой. Первый контакт прошел замечательно. Он в принципе произошел, и было бы гораздо хуже, если бы русал так и не решился бы подплыть к нему.
Едва Майк взглянул на профессора, хлопочущего с перевязками, как тот решительно замотал головой: на сегодня достаточно. Он понимал это без слов: Майк испытал такой эмоциональный подъем, что готов был остаться здесь еще на час, и на всю ночь, и навсегда. Ему отчаянно хотелось повторить это, пообщаться с существом как-то еще, но профессор был непреклонен.
Прежде, чем пальцы Майка нашарили вслепую выключатель, он еще раз взглянул на аквариум. В свете лампы и того множества отсветов, что давала постаревшая светлая плитка, вода будто переливалась, скрывая где-то в глубине кого-то потрясающего. Его взгляд видел мало, но фантазия любезно дорисовывала пурпурные полоски, обнимающие чешуйчатый хвост, тонкие сетки плавников и острые зубы - чудеса природной инженерии!
Он удалился нехотя, и, когда его голова коснулась подушки, так и не смог уснуть.

За несколько прошедших дней состояние царапин, оставленных русалом, ухудшилось. Профессор Кингсли даже настоял на приеме антибиотиков. Майк, прохаживаясь вдоль аквариума с неизменной планшеткой в руках, изредка останавливается и разглядывает перевязку, стягивающую зудящую кожу. Затем он переводит взгляд на аквариум и напрягает зрение, силясь разглядеть русала. До утренней кормежки остается не менее четверти часа, стоит ли будить его в такую рань? За окном только-только начало светать.
Крадучись обойдя рабочий стол, Майк осмотрелся и выгрузил на столешницу потрепанный дипломат. Кодовый замок — и это в двадцать первом-то веке. Откинув крышку, он вытащил мелкую коробку, а после открыл уже ее. Игрушка нырнула в его ладонь, и теперь крадучие шаги звучали уже на лестнице, ведущей к подмосткам. Пару дней назад он попробовал выбить у руководства пару рыб для малыша, однако ему было отказано категорически. Влияние на среду, и все такое — мешает исследованиям, и все тут. Однако, про пластмассовых ведь разговора не было. Прокрутив несколько раз жужжащий рычажок, Майк присел и, удерживаясь за бортик, пустил неистово бьющую хвостом рыбку в воду через мелкую щель между крышей и стеклянной стенкой. Почему-то ему показалось, что ребенка такая игрушка может развлечь.
Фыркнув насмешливо, он вновь взглянул на часы и, запустив подъемник крыши, неторопливо спустился по ступенькам, чтобы взглянуть на утреннюю порцию еды. Ему полагались крабы по воскресеньям? Майк сверился с таблицей и, кивнув самому себе, поднял блюдо.
Эдди? - слабо позвал он. «Эдди». Кодовое имя, прижившееся наиболее среди прочих. Майк, ставивший на «Джереми», проспорил.
Эдди, - он уже на мосту рядом с выключенным фильтром, и уже укладывает блюдо на стол, прикидывая, с чего бы начать. Позабытый кликер болтается в кармане халата: Майк пробовал научить Эдди подавать нужные условные сигналы, но не вышло. Сегодня, когда профессор Кингсли по очевидным причинам отсутствовал, у него был план более сложный, и оттого более заманчивый. Майк очищает крабье мясо самостоятельно, чтобы панцирь не попал в фильтр, а после подбирается к бортику, чтобы дать кусок Эдди. С руки. Игнорируя и автоматический даватель, и указания профессора впредь кормить русала только им.
Его голос звучит ласково — настолько, насколько очерствевший на третьем десятке лет Майк в принципе был способен из себя  выдавить, — когда он зовет в третий раз. Наверное, Эдди еще не привык к этому имени. В родной стае его наверняка звали как-то по-другому. Возможно, люди и не подумали бы вовсе, что это имя — смесь свистящих звуков ими едва ли воспринималась всерьез. Это было свойственно его племени, и ученым в особенности.
[icon]http://sd.uploads.ru/JwZUe.jpg[/icon][sleep]Аспирант-ксенозоолог Массачусетского Университета, пишет научную работу по анатомии русалок и схожих видов. Хронически не высыпается.[/sleep]