Пой мне ещё.
Тихо, в обратную сторону
крутится магнитофон.
В доме темно, шорохи, скрипы
сводят с ума.
Кончился день. Не имеют значения цифры. На лепестки
рассыпался мак.
Туристы, решившие посетить Пять Земель, увлеклись виа дель Аморе, дорогой любви между Риомадджоре и Манаролой. Красивое название и множество романтических историй пересиливали трудность путешествия побуждая пуститься по ней пешком и сочинить свою собственную историю любви, которая непременно должна была настичь одинокие сердца и укрепиться в сердцах тех, кто уже нашёл свою вторую половину. Ну, или хотя бы думал, что нашёл – греческий миф гласит о том, что некогда не было ни мужчин, ни женщин, было некое единое существо, включавшее себя оба начала, совершенное и гармоничное. Но люди, как бы они не выглядели, какого бы они не были возраста и пола, оставались людьми со всеми их слабостями, а потому прогневили Зевса, который рассек их на две половины, тем обрекая на вечные поиски родственной души, без которой они не могли стать единым целым.
Виа дель Аморе красива даже в октябре, но путешествие действительно изматывающее, поэтому, обретя или веру и любовь, или разочарование и стертые до мозолей ноги, туристы из Пяти Земель посещали всего лишь четыре, обходя маленькую Корнилию стороной. Пятая младшая «сестра» стоит слишком особняком, потому, чтобы туда попасть, нужно действительно туда стремиться, в остальных случаях уютные отели более крупных деревень всегда готовы дать приют путешественнику, увлекая живописными видами и маленькими белоснежными яхтами на лазурно-синем полотне моря, сливающегося где-то на горизонте с небом. В этих краях нетрудно подумать, что где-то есть край земли. Корнилья единственная из пятерки затерялась на вершине утёса, а не раскинулась на месте рыбацких поселений около моря.
Ступеньки, уступы, изнурительные подъемы под палящим солнцем – действительно несколько не то, о чем мечтает измученный путешествием турист, автобусик существует где-то в воображении муниципальных властей, а иногда – наяву, так что рассчитывать на него не приходилось. Чайки во время подъема, казалось, выполняли роль сурового стража, пытающегося скинуть тех смельчаков, кто всё же решился на подъем, презрительно и заунывно покрикивающих какие-то неведомые оскорбления.
Сама деревушка маленькая, и Диана прибыла сюда по просьбе местного директора музея, такого же маленького, как всё в этом месте, но рассказывающего о крупной находке, совершенной одним из местных земледельцев – нечто явно греческого происхождения. С большой долей вероятности мог быть обычный подлог, чтобы приманить туристов, несправедливо обходивших это труднодоступное, но красивое место стороной, но могло быть действительно что-то стоящее.
Кэсси с собой она не повезла, оставив дочь в Париже одну как взрослую и самостоятельную личность с обещанием не устраивать слишком шумных вечеринок дома в её отсутствие. По подсчетам мисс Принс, пробыть здесь она должна была не более пяти дней – за это время вполне возможно было установить ценность находки и либо пригласить уже специалистов в рамках полноценной археологической экспедиции, либо опровергнуть сенсацию. Туристы в любом случае начнут смотреть на Корнилью с большим интересом, чем прежде – истории, независимо от их правдивости, всегда привлекают больше, чем факты.
Её гостиница затерялась среди паутины узких улочек, вымощенных крупными камнями, на которых лениво щурясь жались сытые коты, а потом, внезапно, лабиринт из камня обрывался небольшими террасами к морю, которое блестело так, что глаза начинали слезиться, под масляным южным солнцем где-то далеко внизу, напоминая сразу же о том головокружительном подъеме, который пришлось преодолеть на пути к Корнилье. Очень высоко, и от этого дух захватывало куда больше, чем на равнинной местности.
Диане здесь нравилось, хотя и забавляла местная традиция рыть буквально посреди улицы ямы в поисках мифического римского сокровища, канувшего куда-то в недра горы во время землетрясения. Её отель был маленьким, всего на десять постояльцев, не больше, но аккуратным и чистым. Хозяин, уже не первой молодости знойный мужчина, всё ещё не решающийся оставить карьеру ловеласа, безобидно пытался флиртовать, но достаточно быстро понял, что эта женщина всё-таки ему уже не по плечу, поэтому всячески взялся опекать Диану как будто бы был её родственником – эдакий внезапно нарисовавшийся добрый дядюшка, который считал, что может быть в куда более доверительных отношениях с племянницей, чем отец. Амазонка обворожительно улыбаясь, когда он говорил про юность и неопытность, в то время как она была в сотни раз старше его самого, но всё было настолько простодушно и неназойливо, что она даже ему немного подыгрывала.
Ровно до того момента, пока на второй вечер его номер не оказался усыпан цветами – розы, которые она никогда не любила, заполонили всё пространство, не оставив места для неё. Хозяин не признался, был искренне удивлен и негодовал под подозрительно сощуренным взглядом Дианы, решившей пока не браться за лассо, чтобы уточнить правдивость этого негодования. Немногочисленный персонал отеля так же был, казалось, в смятении – да и кому придет в голову рвать цветы из местных, когда все улицы утопают в плетущихся розах с мая и до самого ноября? Всё это буйство убрали из номер сеньориты с извинениями.
На следующий день все повторилось, вот теперь уже в совпадение и ошибку поверить было сложно, персонал отеля действительно выглядел озадаченным и возмущенным, а если это был незадачливый Казанова, то на редкость бездарный. В городе что-то происходило, но что – понять было сложно; те самые статуэтки, ради которых она сюда и приехала, начали отходить на второй план.