Такой жуткой какофонии, как та, что сейчас творилась в голове у Артура, не бывало у него и после самой задорной пьянки.
Тогда большее, что с ним случалось, так это он не мог вспомнить вчерашний день и, иногда, собственную фамилию. Теперь же он помнил слишком много и то и дело заглядывал в телефон, чтобы проверить сегодняшнюю дату и убедиться, что все еще помнит, как им пользоваться.

Пользоваться техникой у него пока еще получалось, учеба и стажировка у отца помогали быть в курсе текущих дат, а то, что на него иногда с поразительной четкостью наваливались средневековые картины, то... А впрочем, нет, к этому не просто было привыкнуть.

Мерлин проявлял стоическое терпение ко всем его звонкам и хотя Артур подчеркнуто демонстрировал, что воспринимает это, как должное, на самом деле был тому очень благодарен.

Иногда, после особенно реальной или жуткой картины он с трудом набирал номер дрожащими пальцами и успокаивался в считанные секунды от одного только веселого голоса на том конце. Даже самые жуткие воспоминания Мерлин оборачивал шуткой и Артур успокаивался. В конце концов, как бы там ни было, даже если все это правда, это ужа давно прошло. Давно прошло и все равно не убило Артура в свое время.

Он не говорил Мерлину, но на самом деле Артур чертовски боялся того дня, когда вспомнит, как он умер. Но пока оно обходило Артура стороной и он был счастлив этим.

Смешно сказать, но чуть ли не сложнее своего прошлого было принять известие о магии Мерлина и всем магическом мире. Если вспоминать легенду, то то, что Мерлин маг, было даже логично, но если смотреть фактам в глаза... Принять это было сложновато.
Особенно по началу, когда реальность смешалась с воспоминаниями о том, что магия запрещена и Мерлин обманывал и скрывался. Учитывая, что никакого запрета на магию нынче не было, Утер, слава Богу, не был у руля Великобритании, а сам Артур был способен понять, сколько раз Мерлин в прошлом спасал ему жизнь, чувствовать почти что обиду было глупо. И тем не менее, в первое время он в самом деле обижался. В общем и целом, правда, скорее дулся и плескался сарказмом вроде как "почему ты опаздываешь, Мерлин, если можешь перемещаться по щелчку пальцев?!". Или "неужели вы там до сих пор не изобрели заклинание, чтобы что-то сделать с твоими ушами?". Или "может быть ты можешь магией исправить свой ужасающий вкус в одежде? Потому что без волшебства тут явно не обойтись".
Мерлин не был эталоном терпения, тем более, когда и терпеть было не за что, а Артур, слушая в свою сторону слова вроде "осла" и "задницы" дулся только сильнее.
Ему потребовалось время, чтобы смириться, принять, осознать всю глубину значимости Мерлина в собственном прошлом и признать, что козел тут и впрямь только Артур. Тогда-то Артур и подарил Мерлину первую кофеварку, но это куда как более поздняя история.

Примечательно, что все то время, пока Артур вдумчиво и со вкусом козлил, они не перестали общаться, а Мерлин все так же отвечал на его звонки и развеивал беспокойство. И это лучше воспоминаний и любого самоанализа помогло Артуру понять всю значимость Мерлина в его жизни и что маг тот или нет, значения этот не имеет и не могло иметь никогда.

Куда позже он понял, что Мерлин не умирал и не возрождался, как он сам. Что Мерлин все это время продолжал жить, видеть, терять и вот это-то было по-настоящему жутко. Артуру понадобилось много времени, чтобы осознать это и даже после этого он не нашел, что сказать. Только нашел в каком-то полу-этническом магазине льняной платок ярко-красного цвета и приволок его Мерлину без слов и комментарий. Понял ли тот, что Артур вкладывал в этот свой неожиданный подарок всю поддержку, понимание, обещание стараться помнить и попытку разделить, он не знал. Но от чего-то казалось, что Мерлин догадывался.

В остальном же все и хотя было невероятно сложно, по сравнению с магией и вечной жизнью Мерлина казалось сущей ерундой.

Рассказы о рыцарях и вовсе были его любимой частью.
Вот и сейчас, слушая очередную байку Мерлина, которую и не поймешь сам тот выдумал или так все и было, Артур смеялся в голос не стесняясь, иногда с чувством хлопая мага по плечу.

- Черт возьми, я хотел бы снова встретиться с Гавейном! Непробиваемый парень! А у тебя, Мерлин, столько компромата на них всех, что я не понимаю, как ты вообще живым ушел!

Он все еще от души смеялся, когда Мерлин, весело оглядываясь, вдруг замер, присматриваясь к чему-то.
Слабая надежда, что в тему предыдущего разговора, Мерлин заметил кого-то из рыцарей, точно толкнуло Артура в спину и тот сам заозирался. Впрочем, разочарование настигло его почти сразу же - никого мало-мальски похожих на рыцарей вокруг не было, а миловидная девушка-художник неподалеку даже и не привлекла его внимания. Она определенно не была Гавейном или Персивалем, а все прочее сейчас не было для Артура так же важно.

Он почти уже отвернулся и двинулся дальше, как краем глаза зацепился за что-то знакомое и поспешно обернулся вновь.
С картины, которую рисовала незнакомка, смотрело его собственное лицо.
Но и не только он сам, и зал, и стол, и рыцари - все было точно сошедшее из его снов.

- Какого... - растерянно пробормотал он, уже делая шаг вперед и оставляя Мерлина позади.

- Может ты просто забыл? Не можешь же ты помнить вообще все! - Обернувшись через плечо деланно легкомысленно предположил Артур и дернул того за плечо следом. - Пойдем, подойдем ближе. Может, что-то выясним.

И, уверенный, что Мерлин не оставит его одного, поспешил к девушке.

- Мисс! - уже подходя окликнул он, улыбаясь так очаровательно, как только мог. - Добрый день, мисс. Прошу прощения, но мы с другом не могли не заметить, что Вы потрясающе рисуете!

Опасности подстерегали Артура на каждом шагу - в этом я был уверен на все сто процентов. Что бы сейчас ни происходило в Британии, это пробудило великого короля, и это должно было быть чем-то глобальным, и самым страшным было то, что я понятия не имел, что именно нас ждет. И ладно бы что - хотя бы когда. Не было никакой конкретной цифры, не было в пророчестве ничего о том, что "после того, как вы снова встретитесь, вам надо будет подождать еще годик-другой всяких активных действий", и действовать приходилось наугад.
Если бы мне сказали, что я немного зациклился на этом, я бы все горячо отрицал - но самому мне казалось, что я на таком малость свихнулся. Я боялся за Артура 24/7, мне было страшно снова его потерять - и может быть без возможности снова когда-нибудь увидеть его. Мне было страшно, что я не справлюсь и на этот раз и подвергну его опасности - и по счастью, ему пока не приходилось видеть моей паники. Артур, словно бы читая мои мысли, почти всегда находился в поле зрения - или был рядом или звонил (спасибо технологическому прогрессу!), тем самым не давая скатиться мне в полнейшую панику или в неверие всего происходящего. Я все еще не мог поверить в то, что это наконец-то произошло, в то, что королевская задница наконец соизволила вылезти ко мне из своего Авалона - а я, в свою очередь, дождался.
- Могу и помню, - пробурчал я себе под нос, отправившись следом за Артуром. Конечно, он не может пройти мимо таких вещей - ему же интересно, память возвращается обрывками и надо все узнать как можно скорее, и ничего себе, какая-то девушка рисует его портрет! Для меня это наоборот было тревожным звоночком - мало ли кто она такая и как именно связана с теми событиями, может быть на ней проклятие, или она является орудием врагов Каме...то есть, Альбиона. Или конкретно Артура. Или черт знает что еще! Самым благоразумным было бы пройти дальше, не привлекая внимания, а потом попытаться узнать, кто она такая. Но нет, он же великий король, ему же вот прямо сейчас надо в открытую заинтересоваться!
Девушка же, по-видимому, от всей души хотела, чтобы мы куда-нибудь испарились - я в этом ее очень поддерживал, но поделать уже ничего не мог, поэтому просто подошел к картине, рассматривая ее с более близкого расстояния. Все действительно было похоже. Вот Гавейн, а вот Леон с Персивалем и остальные. Тут даже я был - в самом углу картины, но все же. Я никогда не обманывался своим положением в замке, поэтому когда весь магический мир неожиданно сделал из меня культовую фигуру, я страшно удивился. Эта картина куда лучше отражала истинное положение дел.
Это-то в ней и было самым жутким.
- Меня зовут Эмрис, - поспешно сказал я, протягивая руку юной художнице раньше, чем это смог сделать Артур. - А это мой друг, Артур. Мнит себя знатоком искусства.
Я хотел было рассмеяться, но вовремя заметил, как напряглась девушка. Ее рука в моей на мгновение ослабла, а затем дернулась, будто она попыталась вырваться. Я отпустил ее руку и решил, что лучше всего будет сделать вид, будто я ничего не заметил.
- У него родители немного повернуты на средневековых легендах, - поспешно добавил я, кивая на картину. - И, на самом деле, сходство удивительное. На самом деле, было бы удивительным, если бы не... ну, знаете. Этот нос...
Последние слова я проговорил заговорщическим тоном, поглядывая на Артура. Тот если еще не был в бешенстве, то определенно смело двигался в ту сторону. Я ухмыльнулся и отвернулся обратно к картине.
- Сейчас есть столько интересных тем для картин, почему вы выбираете скучное средневековье?
Нельзя было, чтобы она узнала, кто мы такие - по крайней мере, до тех пор, пока мы не поймем, кто она. Как бы ни злословил король на тему моей памяти, я помнил многое и многих. Элион в этом списке не было, в этом я был абсолютно уверен. Так что я просто надеялся на то, что Артур поддержит мое небольшое выступление, а не заявит во всеуслышание что-то вроде "какой еще Эмрис, Мерлин!", потому что в таком случае сложить два и два будет проще простого. Учитывая, что она рисует картины, похоже, из своей головы, а также то, что она узнала нас в ту же секунду, как мы подошли, картина выходила неутешительная. Она не должна была узнать.