Максимально по-идиотски Ричи чувствует себя в тот момент, когда осознает себя, стоявшим среди стеблей кукурузы, справляющего нужду и злящегося на отца за то, что тому есть дело даже до абсолютно незнакомого мальчишки, но не до собственного сына. Он осознает, что не может злиться вечно, но и выходить из этого состояния он не хочет. Поэтому бросает на машину взгляд, полный раздражения. Вот возьмет и останется в этих трущобах! А папаня пусть катит дальше к новой жизни. Все равно лучше Ричи уже не будет нигде.
И вот теперь Ричи ощущает себя еще и большим придурком вместе со своим юношеским максимализмом. В просвете окна машины Уэйк замечает кудрявую голову и понимающе кивает. Да уж, им действительно придется кататься по этим полям, судя по всему. Шурша подошвой по сухой земле, Ричи возвращается к автомобилю и тенью проскальзывает на заднее сиденье.
— Ну... Можем ехать? — он приподнимает брови, смотря на отца через зеркало заднего вида. Взгляд затягивается, потому как он надеется на то, что отец ответит на него и поймет, что Ричи вообще не в восторге от всего этого бардака. На самом деле, должен был понять еще раньше, но что уж там. Глубоко вздыхая и откидываясь на спинку заднего сиденья, Ричи обращает свой взгляд на невольного попутчика. Рука Ричи непроизвольно двинулась комиксу, лежащему между ними. Освобождая пространство для незнакомца, он убрал свое барахло в рюкзак, который в свою очередь так и остался валяться у них под ногами. Ричи смерил взглядом початок кукурузы, который мальчик сжимал в руке.
Из его горла вырвалось нечто среднее между протяжным «хм» и кашлем. Неловкость, которую данный звук посеял в салоне на заднем сидении, надо было срочно стирать, потому Ричи кивнул.
— Классная... игрушка, — фраза глупая, как и само существование Уэйка. Он мысленно хлопнул себя по лбу и не нашел ничего лучше, чем перевести взгляд на вид за окном. На бесконечное море кукурузы.
Что за деревня?
К тому моменту, когда Ричи вернулся в машину, Айзек уже рассказывал его отцу о ситуации в городе. Заправка была, но пользовались ей нечасто. Гэтлин оказался настолько маленьким, что в автомобилях практически не было надобности. Исключение составляли только фермерские грузовики. Чужаки в город заглядывали редко и предпочитали останавливаться в Гранд Айленде – окружном центре Холла. С закусочными дела обстояли получше, если любишь кукурузу, конечно. Большинство блюд готовили именно с ней.
За окном мелькнул знак «Гэтлин. 5 миль. Осторожно – дети». Айзек легко улыбнулся и повернулся к Ричи.
— Это не игрушка, а украшение для церкви. Я сделал его пока бродил по кукурузным полям, — он протянул распятие своему собеседнику, глядя прямо на него. — Наверное, вам такие развлечения кажутся странными?
Ричи принял своеобразное распятие из рук Айзека. Ему показалось это действие достаточным признаком дружелюбия и стало чуть стыдно за свое поведение. Он ведь вел себя словно восьмидесятилетний дед, которого достала жизнь, окружающие люди и бесконечная дорога в лучшее будущего. А будущего у него и быть не может, не в его возрасте. Единственное будущее такого человека — это деревянная коробка на глубине метра ниже уровня земли. Ричи тряхнул головой. Он и сам себя не узнавал в последнее время.
Сконфуженно отведя взгляд в сторону, Ричи пожал плечами. Да уж, все это казалось ему странным.
— Это... необычно, но круто. Я бы не додумался. У вас тут все ходят в церковь? — сам он не посещал храмы уже давно. Да и в бога перестали верить, наверное, все члены семьи после смерти матери. Если бы там, на небе, кто-то был, то не допустил бы такого финала. Она бы не умерла. Ричи воспринимал теперь церковь как место, в котором можно подумать над своими желаниями, попросить помощи вслух и... Прислушаться к этому самостоятельно. Потому что больше никто не поможет и не услышит. А с собой он мог поговорить и без крестов, икон и свечей. Воскресные походы в церковь давно в прошлом. Говорить об этом не было необходимости.
Чуть шершавая поверхность початка неудобно ложилась в руку. Ричи чувствовал себя так, словно ему дозволили подержать королевский скипетр. На самом деле, так себя он чувствовал всегда, когда в руки попадала чужая вещь. Свое можно было ломать не щадя, но с чужими предметами Ричи старался обращаться аккуратнее. И теперь боялся неловко повредить... кукурузное распятие.
Уэйк бросил в сторону окна равнодушный взгляд, рассчитывая снова увидеть бесконечные кукурузные поля, но его взгляд зацепился за указатели. Они постепенно приезжали туда, куда их направлял незнакомый мальчик. Незнакомый. Ричи протянул ему свободную руку для рукопожатия, для себя совершенно не привычного.
— Я Ричи. Не знаю, сказали ли тебе уже, — он все так же мельком пытался поймать взгляд отца в зеркале заднего вида. Ричи повысил голос, произнося следующие слова, — Отправляемся на семейный отдых. Вот будет веселье. Верно, пап?
Усмешка, сквозившая в этой фразе, была практически ощутима физически. Тем временем кукурузные поля сменились ветвистыми деревьями. Дорога стала более ровной — Ричи ощутил это своей филейной частью тела, переставшей подпрыгивать на сидении при каждой кочке под колесом автомобиля. Он протянул распятие обратно его владельцу и едва заметно улыбнулся, пропуская на свое лицо выражение того прежнего Ричи, который уже давно не высовывал носа из своего подполья.
— Да, все ходят в церковь, — Айзек тепло улыбнулся Ричи, словно они были давным-давно знакомы и совершенно случайно встретились на дороге. — Честно говоря, раньше мне там совсем не нравилось. Было так скучно, особенно летом. Но родители настаивали до тех пор, пока они…
Он отвел глаза и умолк. За окном сухие вязы начали редеть, уступая место березам. Айзек молча наблюдал за ними, погрузившись в воспоминания. Он практически ничего не помнил о той ночи, когда его родители ушли в поле и больше не вернулись.
— Знаешь, кому-то другому я бы не стал рассказывать об этом. В Гэтлине не принято отзывать о церкви с пренебрежением. Но ты же никому не скажешь? Сейчас все изменилось, в городе произошли перемены к лучшему.
Он покрутил в руках свое распятие и вытянул одну руку вперед, указывая в сторону заправочной станции.
— Вон там заправка. Но я не уверен, что сегодня она работает. Все ушли на праздник, поэтому толку мало.
Вы когда-нибудь смотрели на незнакомого человека с осознанием, что понимаете его полностью? В недосказанной Айзеком фразе мелькнуло что-то такое, что заставило Ричи так себя почувствовать. Он кивал, пока тот говорил. Кивал и анализировал. Задавать вопросы про родителей показалось Уэйку бестактным и он сумел сдержать себя. Не начинать болтать, сыпля фразами, которые могут уколоть без его ведома. Ричи отвел взгляд в сторону, уставившись в спинку впередистоящего кресла.
Они приехали. Городок был похож на те, что Ричи видел в телевизионных передачах про край мира. Без сарказма. Казалось, что тут еще все выполнено из дерева. Ни единого камня в кладке дома. И ни единого человека на улице. Ричи показалось это немного странным, но затем он мысленно объяснил себе это неурочным часом. Мало ли. Люди могут работать.
Машина отца остановилась. Ричи неторопливо вышел из машины и огляделся. Наконец, он увидел живое существо — худощавый облезлый кот переходил дорогу с видом хозяина. Затем мальчику показалось, что занавеска в окне здания чуть трепыхалась. Но не более.
— Пап! — позвал он. Голос показался ему самому чертовски громким, — Давай, поторопись с заправкой. Нам еще ехать надо.
И побыстрее. Ричи не нравилась эта тишина. Он больше не хотел оставаться в подобном захолустье.