Он всегда ставит себе невыполнимые задачи, но парадокс в том, что эти задачи всегда выполнены безукоризненно. Последствия задач легко увидеть, легко предугадать. Цель оправдывает средства? Любое средство хорошо для достижения цели? На что готов пойти человек, чтобы совершить невозможное?

Стив знает ответы на эти вопросы, и ему они не нравятся. Он не сторонник радикальных мер. В юности все кажется черно-белым, как хроника. Есть хорошо и есть плохо. Но с возрастом всегда замечаешь отличия, легкие отличия между юношеским максимализмом и опытной мудростью. Легко сказать, что если хищник нападает на группу людей, то убийство хищника хорошо. Легко ли сказать то же самое, если расширить информацию, что хищник защищает свое потомство? Одно Стив знает точно, что с юности не изменилось до сих пор: ради своего сердца он готов на все. И делает это. Делает, мать его, так, что теперь вся страна охотится за их небольшой группой, последовавшей в самое пекло, потому что Стив Роджерс считает это правильным.

Кто он такой, чтобы им мерили правильность поступков? Капитан Америка - чертов эталон морали и добродетели, только вместо места в палате мер и весов ему возвели пьедестал музеем в Вашингтоне. Целая нация считает героя своим спасителем и ориентиром, способным указать им праведный путь. Кто он такой, чтобы его путь считали праведным?

Кто он такой, чтобы бить за правоту собственной мысли? В Бруклине это не обсуждалось. В Бруклине не было времени думать и объяснять, что орать в кинотеатре и мешать людям, ущемляя их свободу - это неправильно. Стиву не нравилось никогда, когда чья-то свобода страдала из-за чьего-то решения. Ему не нравилось, что люди не замечая, нарушают границы и нормы морали. Ему не нравилось, что люди делают неправильный с его точки зрения выбор. Они не думали, что задевают чьи-то чувства. Чувства маленьких людей. И Стиву приходилось вставать за правду, какой бы его она не была. Правда у каждого своя, а истина едина. Так где же истина? Кто прав?

Стив кусает губы, прокручивая в голове снова и снова последние события. Стив сглатывает комок в горле, продумывая дальнейшие последствия и стратегию. Потому что думать о Баки в криокапсуле больно. Больно помнить, что это не Баки. Он замечает это еще в конце, когда оба в Сибири. И он кладет руку на плечо, сжимает. Он замечает это еще когда целует Шерон, а в ответ нет ничего, кроме его ухнувшего в пятки сердца. Взгляд не-Баки невозмутим, и поцелуй-подначка, поцелуй-благодарность жжет губы, пока он натянуто улыбается.

Стив знает, что не-Баки не помнит его до конца. Не помнит, как Стив целовал эти губы, не помнит, как они обнимали друг друга до того, как все ухнуло в пропасть. Крик стынет также быстро, как кожа не-Баки в криокапсуле. Крик Баки, смех Баки, поцелуи Баки. Стив помнит так много, так ясно, ему хочется верить, ему хочется помнить, ему хочется снова обнимать своего Баки. Баки нет. Есть только Зимний Солдат. Он это чувствует, но не может отпустить, не может не пытаться что-то сделать. Потому что Зимний Солдат доверяет ему. Он помнит, что Стиву можно доверять.

"Твою маму звали Сара"

Мама всегда говорила, что нужно думать перед тем, как что-то сделать. Всегда промывала ссадины, журила их за проступки, гордилась их победами, всегда поила чаем, слушая их рассказы, всегда ерошила волосы и целовала обоих в лоб перед уходом на смену. Как-то так вышло, что для Сары Баки стал таким же членом семьи, как и Стив. Ее любви хватало на двоих.

Ничего не изменилось с тех пор. В его чувствах ничего не изменилось. Только есть задачи: найти. Он выполнил. Только есть задачи: спасти. Он выполнил. Только есть задачи: поймать. Не смог. До сих пор. До сих пор он снова и снова пытается сесть на этот поезд, дотянуться до этих пальцев, затащить внутрь, обнять. И не отпускать больше никогда. Он так виноват. Из-за него все это. Из-за него Баки стал таким. Из-за него беда скользнула кольцом ГИДРы вокруг мира, вплелась своими щупальцами в государственный аппарат, став невидимой до проекта "Озарения". Он не выполнил свою задачу хорошо и четко.

Стив не отступится. Он знает это также ясно, как и то, что ради этой цели он вытащит кого угодно с того света. Возможно Сэм бы покрутил у виска пальцем, сказал бы, что Стив уже точно свихнулся. Но Стив не отступится. Поэтому он сидит напротив Рамлоу весь полет, то дремлет, то думает. Тело восстанавливается, накапливает энергию. Телу все равно насколько сильно измучен моральными проблемами мозг. Сыворотка не дает сбоев, Капитан Америка не дает сбоев. Стив Роджерс все же человек. И он ошибается даже тогда, когда делает все правильно.

"- Поспешишь, людей насмешишь, - горько усмехаясь, Стив произносит на русском в ответ на слова Брока. - Часть подготовки в войну. Я не собираюсь ничего сносить. Нам нужно найти варианты. Хотя бы попытаться вернуть Баки. Я не хочу делать хуже, чем есть. Но если есть возможность… Если найти варианты. Я не сдамся"

Он всегда ставит себе задачи, которые считаются невыполнимыми. Сейчас они в лаборатории, он наблюдает издалека за тем, как криокамера наполняется теплым воздухом. Как Баки открывает глаза. Как Рамлоу сжимает пальцами переносицу. Он вдыхает с усилием воздух, когда слышит отчетливое "доброе утро, солдат" на русском.

Боль бывает разной. Она всегда разная. Иногда она расползается по телу медленно, иногда бьет четким ударом по самому центру. Боль бывает тупой и упрямой. Боль бывает разной. Стив поджимает губы, прикрывает глаза, пережидая приступ фантомной боли за грудиной. У него не может быть инфаркта, стенокардии, инсульта. Его тело здоровое, он выжил даже во льду. Это фантомная боль в органе насосе, в котором тоже нет души. Все это мозг. И мозг не хочет принимать этот факт, что его Баки здесь, за преградой стекла наедине с Рамлоу. И это не его Баки. Это больно.

Отредактировано Steve Rogers (2018-01-24 18:21:29)