За грехи младших братьев всегда расплачиваются старшие. В полной мере, ответственности и превосходящей силе. Так заведено у людей, богов и, пожалуй, даже других рас. Законы семьи, сложившиеся едва ли не от корней Иггдрасиля стереотипы, недвижимый, непоколебимый уклад. То, что Локи скрупулезно и не столь давно сотворил, аукнулось в итоге не только в Мидгарде. Как кости домино, один за другим погрузились в хаос все Девять миров и если Асгард удалось сдержать с самого начала, а Земля уже остывала от недавних потрясений, то семерка прочих продолжала бесноваться во внезапных вспышках битв и страха, смешанного с яростью. Узнаете ту самую простую схему? Вина младшего - забота старшего. Именно поэтому, возвратившись домой, Тору ничего не оставалось, кроме как собирать верных друзей-воинов, браться за Мьёльнир вновь и идти восстанавливать вселенское равновесие. Даже если оно означало бы еще больший разгром и жестокое подавление чужой разъяренной воли. Сколь долго длилась священная миссия, возложенная Всеотцом на плечи Бога Грома, достоверно неизвестно. В запале Тор потерял счет времени, ресурсам и даже собственным чувствам, увлекаясь, утопая с головой и забывая обо всём. Но когда, наконец, последний мир застыл в первом хрупком покое, отринув бессмысленную войну, остановился и громовержец. Опустил молот, выдохнул длинно, устало. Обернувшись, взглянул на всё, что успел сделать и, наконец, осознал. Пора возвращаться в Асгард, дело сделано.
Стоило ступить за порог - Один уже всё знал. Имея единственный глаз, хитрый, переживший немыслимо многое бог умел видеть абсолютно всё, далеко вперёд, и влияние его распространялось на каждый уголок Девяти миров. Он встретил старшего сына с гордой, благодарной улыбкой и тут же распорядился начать подготовку к большому, шумному празднику. Однако сам Одинсон праздновать не хотел. Веселые песни, задорные пляски, крепкий эль рекой и прекрасные улыбчивые девы - рай для союзников, друзей, асгардцев, привыкших к яркой, роскошной жизни, но отчего-то не для принца. Быть может, буйствующие волны войны лишили его сил, или битва в Мидгарде заставила нечто внутри переключиться, меняя мироощущение, но всё, к чему Тор тянулся - покой. Отдых, вдали от всех, нечто мирное, дружественное и ненавязчивое. Спуститься бы к Джейн, но он приходил к Хеймдаллю утром. Друг, который ведает о каждом жителе Девяти миров, сказал, что земная возлюбленная с головой погрузилась в работу. У Джейн действительно всё хорошо. Новые проекты, обнаруженные, но еще не изученные до конца аномалии, бытовые заботы едва ли оставляют девушке время подумать над чем-либо еще, хотя Тор был уверен - она скучает. И всё же отвлекать Фостер от дела всей её жизни асгардец не посмеет. Пусть заканчивает спокойно, они обязательно увидятся снова. Чуть позже.
Итого, если уж возвращаться в Мидгард, плавно игнорируя недовольство Всеотца, то только к новообретенным друзьям. Говоря откровенно, даже после вечера в неприметной забегаловке, они всё еще находились в стадии "привыкания" друг к другу. Тони Старк был слишком странным и сложным, он то шутил, то намеренно отстранялся дальше и казался грубым - его истинных мотивов не разобрать, как не добиться правды. О чем он думает? Чего хочет от союза? Загадки, да и только. Брюс Беннер, умеющий обращаться в неистового зверя Халка, отошел от дел сразу же. Парню определенно нужен отдых, а после разгрома читаури, потратив наверняка львиную долю сил, он попросту не способен выдерживать рядом кого-то еще. След Черной Вдовы простыл так же быстро, как и Бартона. Вот кто являлся парочкой неразлучных друзей - им, пожалуй, вполне комфортно вдвоем, и чтобы больше никто не вторгался в образованное личное пространство. Впрочем, никто не претендовал. Единственный, с кем Одинсон почувствовал родство, был некто Стивен Роджерс. Человек, потерявший во льдах семьдесят лет, и потому ныне отставший от безумного темпа жизни, потерявшийся в нем каплей в море. Чистый помыслами, честный душой, талантливый воин и один из тех исключительных личностей, запоминающихся с первого же взгляда. Их совместного приключения в рамках инициативы "Мстители" Тору хватило сполна, чтобы изучить характер Капитана Америки и найти главное сходство - они оба чужие на этой планете. Время одного безвозвратно прошло, а места для другого здесь никогда не было. Так, может, это подсказка? Может, им стоит держаться вместе, чтобы не потеряться окончательно? В любом случае, возможно, стоило бы попробовать.
И потому громовержец решается. Снова осторожно наведывается к Хеймдаллю, спрашивает у него про Стивена Роджерса и готовится к возвращению в Мидгард. На Земле жаркий, летний день, Капитан трудится в Щ.И.Т., а, значит, имело смысл наведаться туда. Руническая печать, сопровождаемая громогласным содроганием небес, остается на сухой земле близ какого-то заброшенного завода, поднимая напоследок клубы пыли и песка. Тор неторопливо отходит на несколько шагов, легко ударяет молотом рядом с собой и в потоке сверкнувших молний меняет свой внешний вид. Теперь это уже не бог, чьи доспехи и алый плащ моментально бросаются в глаза. В Мидгарде Тор Одинсон - крепкий, высокий блондин, ныне одетый в простой черный костюм. Строгие брюки, свободный пиджак, под которым белая, расстегнутая на первую пару пуговиц рубашка. Светлые волосы стянуты в низкий хвост. Молот обратился в длинный зонт-трость и выглядел, пожалуй, самым странным атрибутом. В конце концов, только дурак или параноик может носить с собой такую вещь в совершенно безоблачный день. Впрочем, на подобные тонкости Тор просто не обращал внимания.
- Привет, я Тор. Мне нужен Стивен Роджерс. - уверенно заявляет Одинсон уже позже, когда добирается до базы Щ.И.Т. Из-за роста ему пришлось сложиться почти в половину, заглядывая в будку на проходной к деловитому охраннику в форме. Через турникеты асгардец мог, конечно, пройти и так, всего лишь загнув стальные прутья, но это выглядело бы, скорее всего, неприлично. - Где он?
- Я позову. - недовольно откликается щуплый молодой парнишка и, спустя минуту раздумий, тычет одну из многочисленных кнопок на огромной панели перед собой. Громовержец выпрямляется в спине, отходит в сторону и покорно ждет.

Боги любопытны. Проживая целые столетия как обычные люди отведённые им года, они стремятся узнать обо всём, изучить каждое явление, живое и неживое, не упуская ни единой, подчас даже маленькой детали. Один - хранитель Девяти миров, Всеотец и Защитник, некогда также был ярым исследователем и, вместе с объединением бескрайних государств пошагово познавал их. Тор же, являясь старшим сыном и наследником великого бремени, перенял любопытство отца. Как принц, он имел возможность присоединяться к отцу во время его визитов в другие миры и практически никогда не выпускал такую возможность. Всегда ново, захватывающе, ярко.
Позже Одинсон стал путешествовать и сам. Не смотря на то, что его появления на сторонних землях не несли дипломатический характер, в перерывах между разрешением военного конфликта (читай, срочного окончания гражданских войн и серьезных противостояний) громовержец успевал полюбопытствовать о местной культуре и укладе жизни теперь уже лично. Примечательно то, что в Мидгарде он бывал гораздо реже. Последний визит, еще до изгнания, Тор едва ли вспомнит. Поэтому когда Один лишил его сил за дерзкое непослушание и сбросил на Землю вместе с магически зачарованным Мьёльниром, асгардцу всё казалось чуждым, даже враждебным. Особенно люди. Потребовалось время, спокойствие и, пожалуй, Джейн с командой, чтобы Одинсон адаптировался в короткий срок.
Теперь ему здесь хорошо. После ожесточенного сражения с читаури и обезумевшим младшим братом Тор пришел к мысли, что Земля стала ему ближе. Роднее. Он увидел ее с другой, уязвимой стороны, узнал, насколько сильно в действительности людям нужна помощь. Это по-своему ценно. И вновь является своеобразным сходством с Капитаном. Хотя Тор не бывал на Земле, он знал, сколь стремительно развивается людской мир. Между неспокойными сороковыми и высокотехнологичными нынешними годами образовалась целая пропасть, и Стивену не хватило всего лишь шага, чтобы опрометчиво провалиться в нее, внутри окончательно теряя себя. Но он сдержался. И увидел, подобно громовержцу, что при всех достижениях человечества, возможностях и скорости развития, ему всё еще требуется помощь. Защита. Надежный щит, который отразит серьезную угрозу.
За время ожидания боевого товарища, Тор успел вальяжно прогуляться туда-обратно вдоль ряда турникетов, заинтересованно потыкать указательным пальцем дисплей нескольких терминалов, вернуться к сторожевому посту, подокучать нервному Гарри, глубокомысленно рассматривая панель, с которой парнишке приходится работать, и почти вслух зачитать огромную памятку на стене для работников ЩИТ. Откровенно говоря, Одинсон с тем же успехом мог оставаться на месте всё это время, болтая о какой-нибудь ерунде с представителем охраны, но Гарри как раз-таки взаимного желания не испытывал. Асгардец же давить не стал, ему не впервой по чистой случайности напускать страху одним своим появлением. Добродушная улыбка на парнишку-параноика, кстати, тоже не подействовала - он спешно отвернулся и начал что-то остервенело искать среди вороха бумаг.
- Здравствуй, Стивен! - оживленно, громко и с искренней радостью приветствует коллегу по "работе" Тор, когда тот подходит ближе. Крепкое рукопожатие, а затем и дружеские объятия действуют успокаивающе, отставляют начальное напряжение на второй план. Откровенно говоря, громовержец за время ожидания уже успел подумать, что сглупил: может, Стиву это всё не нужно? Да, они похожи и, верно, на редкость быстро нашли общий язык, однако Тор порой всё ещё забывал, что на нейтральной территории решения принимает не только он. Впрочем, предрассудки истлели так же стремительно, как вспыхнули - по глазам капитана Роджерса, его улыбке и голосу стало понятно истинное отношение. Самым сложным сейчас было объяснить цель своего визита и постараться при этом не выглядеть странно. Одинсон не был мастером в подборе правильных слов, как не разбирался излишне долго в однозначности фраз, поэтому в итоге выбрал привычный путь - сказать о своих намерениях прямо:
- Бой с инопланетными захватчиками был нелегким и потрепал даже нас, не говоря об обычных жителях. - зайдя издалека, громовержец запинается об собственную паузу. Сосредоточенно собирается с мыслями, вскользь хмурит брови и всё-таки находится в словах. - Насколько я помню, ты многое упустил, да и я не был здесь уже очень давно. Мы просто могли бы прогуляться вместе, взглянуть на город. Что скажешь?