Как многое изменилось за такое, казалось бы, совсем недолгое время. Я успел побывать и в команде Людей Икс, и найти потерянную сестру, и обнаружить, что она, вопреки всему, что мы знали друг о друге, действительно является моей сестрой (эти запутанные семейные отношения меня когда-нибудь с ума сведут). Перейти в Братство. Бросить свою команду, в которой каждый успел побывать в бою, каждому предоставилась своя, личная возможность понять, что именно происходит вокруг. Да, тогда, с Апокалипсисом мы тоже воевали, но в сравнении с тем, что происходило сейчас, мы были детьми на прогулке, про тщательным присмотром Мистик. Позже мы стали сработанной командой, которой временами даже слов не нужно было, чтобы действовать синхронно. Нет, это было круто, точнее, было бы круто, если бы не обстоятельства, которые нас сплотили, не те самые обстоятельства, против которых мы выступали. Команда Людей Икс была собрана для защиты мутантов — от психов разной категории и величины, от локальных событий, происходивших то тут, то там, и этому не было конца. Мутантов любили и ненавидели, в разных городах по-разному, но иногда и на одной улице встречались ярые фанатики вместе с адекватными людьми. Это было странно. Это было пугающе, и в этом мире мы жили — только теперь мы столкнулись с ним лицом к лицу.
Возвращаться к Школу после каждого нового задания было трудно — видеть эти счастливые, ничем не озабоченные лица детей, и знать, что каждый третий прошел через ад, прежде чем попасть сюда. Одних мы вызволяли из тайных лабораторий, других — из домов собственных родителей, из подвалов, откуда угодно. Зажатые и напуганные, шипящие как котята дети, оказываясь в Школе, постепенно раскрывались. Становились мягче, добрее, более открытыми друг к другу и к себе самим, раскрывали и развивали свои способности.
А за стенами школы была война. Пока негласная и тихая, пробирающаяся по чужим подвалам и подпольям, шагающая смело в неблагополучных районах, где можно получить затычку в бок за яркий цвет волос, потому что это может быть признаком мутации. И пускай остальные говорили, что это не так уж страшно, что в наших силах все изменить, что нужно двигаться вперед в том же темпе, что и раньше, но я перед своими глазами видел войну. И я боялся ее — никому не давая увидеть подлинный страх в своих глазах, прикрывался бравадой, глупыми шутками, в общем, все, как обычно, Питер — самый несерьезный из команды, но очень ответственный сверхбыстрый парень, который приноровился действовать даже в поле отключения способностей. Хороший парень, хороший друг, искренне ратует за благое дело.
Но благое дело не двигалось с мертвой точки.
Нам нельзя было идти штурмом на правительство, конечно, это было очень логично, против этого логикой пойти нельзя было, но что делать, когда правильный поступок не совпадает с необходимостью?
Именно поэтому я и ушел в Братство. Не из-за того, что им руководил мой отец, но из-за того, что это было альтернативой судорожным попыткам действовать в рамках закона, не делая при этом вообще ничего. Люди Икс только и делали, что совсем немного помогали там, где их нельзя будет засечь. Или забирали в Школу детей тех родителей, которые позвонили Профессору лично.
Что будет, останься они дома? Что вообще бывает с детьми, которые самостоятельно пытаются обуздать свои способности? Раньше я о таком не думал, мне и дела ни до кого не было, у меня никогда не было проблем со способностями, я владел ими чуть ли не с самого рождения, и думать об обуздании не приходилось. Но Школа и сам Ксавье, и люди, окружившие меня - взять хоть того же Скотта, который до недавнего времени жил жизнью среднестатистического американского подростка - заставили меня пересмотреть свое отношение к взрослению мутантов и способностям в частности.
Откуда в тех лабораториях появлялись дети? Что они там делали? Забирали ли их из семьи под предлогом спокойной жизни или простой проверки, или родители сами отдавали
их в руки доморощенных ученых, свято веря, что поступают правильно? Сколько из них мечтали о том, чтобы их дети стали нормальными?
Мне было тошно об этом думать. Я не хотел думать ни о чем подобном, но насколько же разнилось это задание и то, чем я занимался буквально вчера - вытаскивал невинно осужденного мутанта и передавал его на руки подполью. Профессор бы меня за это по головке не погладил, и спасибо, действительно спасибо Вселенной, что ни один телепат мира не может читать мои мысли. Иначе было бы совсем неловко - я все-таки надеялся сохранить свои вылазки в секрете. Они не то, чтобы были в законе сейчас - хотя, сейчас законы по отношению к мутантам становились все жестче и субъективнее. Конечно, я знал, что Хэнк на своих дебатах пытается повлиять на депутатов и их решения, но Хэнк был один, а людей было великое множество. Заставить их пересмотреть свое мнение может только встряска - нечто вроде того, что мой отец учинил лет десять назад, и перетаскиванием стадиона и прочим. Конечно, он там загонял на тему превосходства мутантов и прочую дребедень, но суть была в том, что...
ну, он приковал к себе внимание. И его стали слушать.
Именно это я и имею ввиду. Мутантское сообщество (как-то даже смешно называть это так) сейчас угнетено, и чтобы вытащить его оттуда, нужен какой-то щелчок, выход из зоны комфорта.
Я был слишком занят обустройством собственной жизни и собиранием своей семьи в единое целое, которое сейчас вроде бы крепко держится (даже без моего присутствия, как ни забавно). Лорна и Эрик нашли общий язык с первой же встречи, и теперь довольно часто тренировались и занимались всякими делами вдвоем, а я... Ну, что я, я очень полезный в хозяйстве субъект, спасаю мутантов, в свободное время шатаюсь по Дженоше со Спайк, помогая народу чем могу. Вполне себе такое времяпрепровождение - можно сказать, что жизнь удалась. А о революции и остальных не слишком приятных вещах пускай отец сам думает - будем надеяться, что на этот раз он обойдется без кровопролития.

Щелчок.
Мне будто кажется что-то знакомым, меня охватывает странное чувство дежа вю, и я оглядываюсь, чтобы понять, что происходит и чем оно вызвано, пока не натыкаюсь на
девушку.

Ванда.
Ванда!

Я проваливаюсь в какую-то пучину неясных, странных, непонятных для меня воспоминаний. Даже не так, это какие-то отголоски воспоминаний, которые я даже поймать не могу - даже с моей скоростью, в какой-то момент начинает казаться, что скорость здесь не имеет никакого значения, как и время, как и все остальное, что существует вокруг нас. Потому что в этом мире есть только я и она, потому что так всегда было, с самого начала, и я знал об этом, только потом почему-то забыл. И она не оборачивается, она не успеет, конечно, потому что я все еще двигаюсь слишком быстро для мира, но она тоже это чувствует -
я знаю это так же хорошо, как и то, что Земля крутится вокруг Солнца, а мои отец и сестра могут управлять металлом.
Ванда.
Ее имя - Ванда - удобно и привычно ложится мне на язык, и это так тепло, и одновременно с этим страшно, потому что я понятия не имею, что происходит и почему оно происходит именно с ней, именно сейчас, почему мне кажется, что она - самый важный человек во всей моей жизни, не Эрик, не Лорна, а эта Алая Ведьма, Ванда, которую я вижу впервые в жизни - и которую должен был знать всегда.

Я сажусь напротив нее, и только после этого замедляюсь. Улыбаюсь ей ободряюще, пытаясь за своей бесшабашной улыбкой скрыть страх и непонимание - что только что произошло? Беру десертную ложку с ее блюдца, разламываю свой кусок торта и отправляю его часть в рот. Сладкое помогает думать, занятый рот дает возможность хотя бы немного примириться с действительностью вокруг меня - потому что ощущение, что все, наконец, встало на свои места, не пропадает, но как будто становится четче, острее. От этого еще страшнее становится.
— Привет, — говорю я с набитым ртом, разглядывая Ведьму. — Нет идей, как мы можем быть знакомы? У меня, знаешь ли, странное чувство, как будто я тебя знаю.

Отредактировано Peter Maximoff (2018-02-04 11:43:38)

Все это время я был один.
Всю свою жизнь от рождения и этого момента я провел в полном, гнетущем, звенящем одиночестве - в толпе людей, совершенно не замечая этого, не зная, как может быть по-другому. Влюблялся, собирал семью по кусочкам как паззл, находил верных друзей - и был настолько оглушающе одинок, что сейчас от этого становится страшно. Как я мог этого не понимать? Как я жил раньше, всю свою жизнь, без этого? Рядом с Вандой я чувствую себя настолько цельным, насколько такое вообще возможно, как будто что-то во мне самом нашло свое место и удобно встало на него. Я не знаю, что это такое, я никогда ничего подобного не чувствовал, но ощущения захлестывают меня с головой, и мне трудно оставаться на плаву - я цепляюсь пальцами за край стола, слишком быстро, чтобы она успела заметить, но я почему-то уверен, что даже это не скрывается от ее внимания.
Мне хорошо - и страшно. Я и рад бы сказать, что это может быть влиянием чьих-то сил, но я не чувствую себя околдованным, и ничей голос в голове моей не звучит, кроме моего собственного, который орет и радуется как дебил, и говорит, что это наконец-то случилось, и что я не должен отпускать от себя Ванду ни на шаг - больше никогда. Потому что если я ее потеряю - это будет катастрофа вселенского масштаба.
Я не понимаю, что происходит. Очень хочу выяснить и понять, подозрительно смотрю на девушку перед собой - а вдруг и правда у нее способность какая-то? - но она возвращает мне этот взгляд, подозрительный и недоуменный. Она не знает меня, и в этом, несомненно, мое преимущество - и моя боль, потому что если я один во всем этом водовороте, как объяснить ей то, что происходит со мной сейчас? И надо ли вообще это делать, если вдруг окажется, что она не видит меня в том же свете, в каком я прямо сейчас вижу ее?
У меня слишком много вопросов, они мельтешат внутри черепной коробки со сверхзвуковой скоростью, бьются друг об друга, вызывая еще большую панику. У Ванды вопрос только один, и он выгодно отличается от моих тем, что на него можно ответить. Даже полно и четко, так что это можно вынести в еще один плюс.
- Я Питер, - жизнерадостно представляюсь я, отставляю пустую тарелку из-под торта и активно пожимаю ей руку. - Питер Максимофф, Ртуть, бывший член Людей Икс. Не буду говорить, где я сейчас, это может быть опасно для жизни.
И обзываю себя дебилом пятьдесят раз подряд, потому что при всей моей болтливости я всегда умел не рассказывать важного - сейчас слова рвутся вперед головы, с какой-то бешеной скоростью, так что я на мгновение затыкаюсь. Я не знаю, что она хотела сказать про мои способности - наверное, что они великолепны, не каждый день увидишь парня, который может добраться до конца улицы быстрее, чем ты моргнешь.
- А ты Ванда?
Я не знаю, что ответить, если она вдруг спросит, откуда я знаю ее имя. Совру, что нашел документы в сумке, пока она поднимала чашку, или еще что-нибудь - мне все еще страшно и все еще удивительно, и мне нужно узнать о ней больше. Кто она такая? Что она делает здесь? Какие у нее способности? И если Ведьма - наверное, это что-то связано с телепатией, телекинезом и прочим? Или нет? Какую позицию она занимает в противостоянии?
Она потеряла кого-то близкого? Отца? Брата?
Если так - в этом я ее понимаю. Я больше года думал, что потерял Лорну навсегда, после налета Стражей на дома мутантов от нее не было никаких вестей, я думал, что она погибла или хуже, и почти был готов мстить всем без разбору. Это тоже было причиной моего ухода в Братство - наличие хоть каких-то действий, возможность выступать против сложившегося режима, а не потакать ему до последнего. Может быть, я был не прав, я до сих пор не знаю, но, по крайней мере, у меня есть возможность быть рядом с семьей и контролировать их по мере необходимости - я не мог позволить себе потерять их снова. Я бы просто не пережил, если бы с ними что-то случилось, это же моя семья. Выстраданная, с тяжелыми и сложными внутрисемейными отношениями, с отвратительными характерами обоих магнитных ребят, но моя. Родная.
И все же они не были мне ближе, чем девушка, которую я видел впервые в жизни.

Откуда я знаю ее имя?
Я и сам не знаю. Я точно уверен в том, что не видел ее никогда - и при этом ощущение полного спокойствия рядом с ней, которого не было даже рядом с Профессором, и при этом полная уверенность в том, что она - необходимая часть паззла, который составляет моя жизнь. Необходимый винтик не просто для полного набора, смотри и радуйся, а для настоящей работоспособности. И я до этого как будто и не жил никогда, или спал очень долго, а теперь вот проснулся - и все в мире такое интересное и необычное, такое яркое и любопытное, а она как самый удивительный цветок или предмет архитектуры, или картина, которой место где-нибудь в музее, и как бы поскорее эту вещь украсть и поставить в своей комнате, дескать, смотрите я что урвал, это мое, мое.
Но она не вещь и уж тем более не моя, она человек, живой, дышащий и, кажется, мутант, по крайней мере мне очень хочется так думать, потому что с немутантами у меня обычно отношения не ладились, потому что мутанты - это моя семья, моя жизнь, и Ванда, кажется, совершенно точно моя жизнь. Мне интересно, почему это так, но это не удивляет меня - удивляет скорее отсутствие этого самого удивления, потому что должно же быть! Обязательно должно и удивлять, и пугать, потому что это же чертовщина какая-то, что происходит, такого вообще никогда не должно было быть, я даже не слышал о подобном никогда, не говоря уже чтобы испытывать. И если это судьба - то тоже не складывается, не бывает такого отношения к людям, которых ты видишь впервые в жизни.
И все же есть. И я не знаю, что с этим делать. Я не знаю, откуда знаю ее имя, я сам был бы рад узнать! И все же, в какой-то мере меня успокаивает то, что она не понимает, что происходит. Возможно, Профессор смог бы нам помочь, если он еще не передумал в своем стремлении приветствовать меня в своем особняке каждый раз, как я заваливаюсь туда. Возможно, мы и сами во всем разберемся - вместе. Может быть, именно так и должно быть, может быть мы сами должны все понять, не подпуская никого больше к этой тайне. Какая разница, главное ведь - что мы нашли друг друга!
Я слышу вопрос, который ожидал услышать, и уже открываю рот, чтобы ответить, но она прерывает меня, оставляя с так и не закрытым ртом. Я пораженно смеюсь и качаю головой, помешивая ложкой сахар в чашке, которую схватил с подноса проходящего мимо нашего столика официанта. Ладно, поймала. А почему бы и нет, собственно.
- Мститель? Кому мстишь? - не подумав, брякнул я, а потом осознал. Должно быть, у меня даже лицо вытянулось в момент осознания. Я прикусил кончик ложки и медленно отложил ее в сторону. - Это там, где столетний ветеран и кибермен? Лихо.
Конечно, я слышал о Мстителях, кто вообще о них не слышал. Супергеройская команда, которая спасет мир - мне казалось, что если собрать все супергеройские команды вместе, едва ли стадиона хватит, чтобы их всех вместить. Но Мстители были практически на правительственном уровне, официальная команда, и это выгодно отличало их от тех же Людей Икс, которые попали в опалу из-за идиотского отношения к мутантам. Вот замечательная двойственность, и там и там супергерои, но мутантов мы чморим, а сыпоротки, гении и так далее у нас всегда в почете. Вот как!
Значит ли это, что Ванда не мутант? Я посмотрел на нее другими глазами. Я не слышал о мутантах в команде Мстителей, да и правительство Америки не допустило бы такого, учитывая политику, которую они сейчас ведут против мутантов. Что-то не сходилось. Но, возможно, она просто не распространялась о своем происхождении, такое ведь могло быть? Мне очень хотелось думать, что она действительно мутант, а не измененный чем-бы-то-ни-было человек.
- На самом деле, я просто мимо пробегал, - честно говорю я, потому что не вижу смысла врать. И дело даже не в том, что это Ванда, а в том, что нет ничего противозаконного в том, чтобы гулять по улицам Нью-Йорка на любой скорости. - Хотел немного развеяться. А тут ты. И я...
Я запнулся, не зная, как объяснить ей. Она и так достаточно напряжена, не хватало еще и напугать ее еще сильнее - но я, как правило, не пугаю, скорее наоборот, меня редко когда принимают всерьез. С Вандой было не так, она сразу заняла оборонительную позицию, и мне это не слишком-то понравилось.
Но не врать же ей, на самом деле. Тем более что она сама сказала, что предпочитает услышать правду - не напрямую, но.
- А вот это возвращает нас к моему самому первому вопросу - мне кажется, что я тебя знаю. Точнее, даже не кажется, я знаю, как тебя зовут и знаю, что ты, скорее всего, мутант. Или нет, но у тебя определенно есть сверхспособности. Но я не знаю, откуда я это знаю - извини за тавтологию - просто знаю и все, как знаю, как зовут меня самого. Я надеялся, ты поможешь мне прояснить этот момент.