[indent] Если бы мысли можно было выключить по щелчку – можно было бы наконец-то отдохнуть. За эту миссию уже вымотанный организм давал слегка тревожные сигналы, начиная от мигрени и до ноющих болей в мышцах. Синяки за ночь поменяли цветовую гамму, а растяжные связки сковывали движения. Соло застегнул последнюю пуговицу рубашки, от которой ещё разило запахом горячего утюга.

[indent] Эта миссия принесла столько бед. После войны можно было бы привыкнуть к смертям? Нет. Пока жуткие картину прокручиваются в памяти, словно заевшая пластинка, одни и те же кадры снова и снова, свыкнуться не удастся. Эта миссия забрала несколько жизней. Большевик любил на досуге высказаться, мол, ты плохо относишься к женщинам. А Соло тогда улыбался, чувствуя в этом забаву, а может, чувствуя и едкую ревность Курякина. Да, Наполеон не относился серьёзно к прекрасной половине человечества, всё забавляясь девичей глупостью и наивностью, телами и запахами их дорогих парфюмов, тонкими руками и безобразно дорогим бельём.

[indent] Виктория Винчигуэрра. Такую завоевать практически невозможно. Соло давно не видел настолько властной женщины, настолько целеустремлённой, настолько роскошной и грешной. Её смерть была словно победой, победой в деле, шаблонным спасением мира – победой добра над злом. Мужчина мысленно сравнил её с драгоценностями, которые воровал. Драгоценные камни, которые не раз были испачканы чужой кровью, когда переходили из рук в руки. Прекрасные, но с ужасными историями. Виктория была такой же. Прекрасной и жуткой.

[indent] Габи Теллер. Нежная и хрупкая, податливая и утончённая. Моментами с ней было нелегко. Женщина с нетипичными для её пола и возраста навыками, острым разумом и в то же время той девичей глупостью. Но её смерть могла и не задеть Соло, если бы он с ней не проработал столько времени. И если Курякин ревновал Соло к Виктории, то Соло ревновал Курякина к Габи. Она была горьким ядом в отношениях между мужчинами. Соло терзал себя вопросом: что было бы, если бы Габи была жива? Она наверняка не отцепилась бы от Ильи.

[indent] Две разные смерти этих женщин. Две совершенно разные женщины. Соло вздохнул с облегчением и тут же в этом покаялся, разрываясь между эгоизмом и тем, что правильно. Конечно, он в какой-то мере хотел бы, чтобы они были живы. Да хотя бы, чтобы не убили Габи. Но в их смертях были и свои плюсы именно для него. Казалось, что похорони этих двоих… и между Соло и Курякиным пропадет то дурацкое напряжение на фоне ревности. Но возникло что-то новое, что-то не очень хорошее, Соло это чувствовал и пытался игнорировать. Но чёртов вопрос. Что было бы, если бы Габи была жива? Илья предпочёл бы её? Хотя Соло уже и не был уверен, что будет между ним и Ильёй дальше.
Стальной тяжёлый взгляд Ильи во время похорон Теллер. Соло готов был провалиться сквозь землю, чтобы забыться. Внезапно возникающие дистанции между мужчинами. Слишком резкие и частые в последнее время.

[indent] «Молю, скажи мне, что я это всё не придумал. Скажи, что между нами что-то есть», - Соло позволял себе такую мысль под выпивкой. И только под выпивкой. Разговоры с Большевиком стали пустыми, незначащими. Хотелось понять, что произошло. Может, причина в Габи. Может, причина в том, что они не сработались. А может, всё вместе. А может, море той лжи, которую они крутили вокруг друг друга, даёт свои гнилые плоды. 

[indent] Соло обозлился на весь персонал отеля, потому что галстук тоже неприятно пахнул, словно его поджарили на сковородке. Раздражала любая мелочь. Вскоре номер наполнился свежим запахами дорогого одеколона и скромного завтрака.

[indent] Сегодня. Сегодня всё должно закончиться. И Соло боялся себе признаться в том, что в какой-то степени он хотел бы больше не видеть Илью, чтобы не чувствовать больше его холодного взгляда и не чувствовать, как сердце предательски громко стучит, словно ломая рёбра изнутри. Но страшно было признаться, что действительно хотелось бы, что всё сложилось наилучшим образом, как в тех наивных девичьих романах. Нужно собирать вещи. Пережить сегодняшний день и после попытаться всё забыть.