Доктор нервно поправляет часы на цепочке, вытаскивает их из нагрудного кармана из закидывает обратно, чтобы подхватить их и перевернуть в пальцах спустя две нечетные секунды с одной третью, перевернутые и воздвигнутые в нную степень несогласия.
Время.
Время - время - время Время.
Время галопом бросается вскачь и катится, катится, куда-то в иные реальности, забывая о всех своих спутниках, коротких остановках, и за ним бежишь, спотыкаешься, пытаясь пропустить через себя и остановить на лишнюю секунду, игнорируя друг друга в каждую новую мимолетную встречу. Оно проваливается сквозь пальцы, улетает синей дымкой и заостряется в утреннем, предрассветном тумане. и его н е  х в а т а т а е т. Доктор выдыхает сорвано, и проверяет время еще раз, сбивчиво ругает застрявшие стрелки, переводит его назад, вперед, и стремительно не успевает. Время стремительно проскальзывает мимо, а он все пытается его поймать и успеть. Земля.
Земля - земля земля.
Он заскакивает на секунду, буквально пятнадцать секунд своего времени, и раз за разом задерживается на дольше, интересуется дольше, чтобы потом опаздывать еще отчаяннее. Раз за разом. Доктор ловит обрывками воспоминания о чем-то невозможном, космическом, кораблях и всем том, что мешается еще больше. Все всегда мешается-мешается. мешается
Он стремительно пробегает какое-то событие, торжество. Конечно же, никем не замеченный — они все всегда слишком заняты своими празднованияими, своими делами, своей собственной жизнью, что никогда не замечают, у них перед носом в очередной раз рушится вселенная и умирает мир, а они даже не замечают, его всегда это удивляло. Удивляло, завораживало и звало обратно — на две секунды, растягивающееся в его личную вечность.
Его личную вечность, за которую ему не сносить головы, боже мой.
Он должен доставить это Королеве через единицу поделенную на пять и множенную на двадцати три в степени равноденствия времени. и он безумно опаздывает. Это и новости, очередные новости, очередное объявление игры и, так, он же не потерял свиток, что ему зачитывать? Не потерял, замечательно… ;
Замечательно, если предположить, что что-то сейчас может остаться замечательным. Земля и оборотная ее сторона на которой живут совершенно иначе — всегда замечательна, но это не отменяет деталей, не отменяет пропащего времени, которое можно повернуть вспять, выкурив голубоватый дым с ТАРДИС, но это носит лишь пост-синдромный эффект, и не отменяет наказаний Королевы, не отменяет последствий, не отменяет всего, что они натворили, и у него никогда нет времени на то, чтобы спокойно посидеть о бок с ТАРДИС, замирая на нескончаемую их личную вечность, задержаться на вечно длящемся чаепитии, появиться в свое нормальное «вовремя», а не то, что норовит сломаться каждые следующие пять минут, тридцать телесекунд и вырваться вскачь из заданных рамок, которые все пытаются куда-то приписать. Возможно, все потому, что в его лексиконе никогда не работает использования слова спокойный. Возможно, это незначительные периферии несуществующих событий, слов и утверждений, слепленных из струн чайной бесконечности, которой никогда не случится. Возможно…
У него нет времени сейчас на то, чтобы лепить варианты и вкидывать в вопросы Вселенной новые догадки, о боже, время - время время. Он почти чувствует как оно катится и сшибает его в знакомую нору, и на долю секунду накатывает спокойствие, позволяющее выдохнуть, хватануть воздуха, почувствовать себя почти также, как сидя около ТАРДИС, подхватывая и передавая вечно улыбающемуся Рори трубку, возвращаясь туда, возвращаясь туда и вспоминая, что времени не прибавляется за одни воспоминания.
Но вместе с тем он ближе, куда как сильнее ближе, и возможно это немного спасет ему жизнь — достаточно немного, чтобы успеть к началу, опоздать на чаепитие, которое ставит во главу традиции и невозможность бытия, добавляя гаданий на чаиной гуще и вылитую прямо на стол невидимую заварку, которая не портит внешний вид забытых пирожных и подхватывается ложками еще до того как упадет.
Может быть потому, что она не падает — у них более, чем достаточно времени на то, чтобы подхватить, и это несказанно важно.
Чай — это почти также важно как неумение укладывать время в собственные рамки, умение задавать ими - им - им-енными какие-то новые несуществующие рамки, и иногда все же вбегать в последний момент, за долю секунд, как тебе скажут отрубить голову. Чай — это почти также незыблемо как падающие облака, небольшой метеоритный дождь и страусы, прячущие головы, при попытки играть ими в крокет.
Доктор умеет не спорить, не умеет спорить, умеет почти что не опаздывать, потому что за чаем присматривает Роуз, его восхитительная, невероятная Роуз, меняющая головные уборы чаще пяти раз в день и подбирающая все новые и новые варианты для самой Королевы.
— Опаздываю, — выдыхает на ходу Доктор, подхватывая пустую чашку, садясь спиной на стол, приподнимая осторожно Донну из блюдца, опуская обратно, пожимая плечами, сваливаясь как всегда на собственной скорости, но все равно задерживаясь, порой дольше чем может, чем стоит, чем.
— Отчаянно, — добавляет, уточняет на том же дыхании и льет себе чаю, — Невероятно, отчаянно, катастрофически, can you imagine? — жмурится, подгибает под себя ногу и с ойканьем падает на стул, когда ему попадает по голове свернутой газетой, потирает голову и делает глоток.[ava]http://i2.imageban.ru/out/2018/01/29/cb0d6e7cd4d5b0d522c2903d3d9d4da8.gif[/ava][nic]Tenth Doctor[/nic][tea]<a href="https://rezeroed.rusff.me/viewtopic.php?id=110#p5310">ДЕСЯТЫЙ ДОКТОР</a>[/tea][fandom]DOCTOR WHO[/fandom]