Мы победили.
Странное слово, звучащее в моей голове с того момента, когда Джейс вновь открыл глаза. Я не придавала этому значения, пока мои руки снова и снова погружали складной нож в плоть Валентина; отца. Эта картина, подобно видению из страшного сна, будет преследовать меня еще не одну ночь, и те чувства однажды вернутся в миг отчаянья; всепоглощающая пустота, подобно едкой дымке, окутывающей все мое тело, и высасывающая из него все жизненные соки. Мне казалось, что более нет смысла продолжать жизнь, и лишь маленькая крупица надежды, что извечно умирает последней, еще пульсировала в груди.
Тот, чья кровь попадет в озеро, может просить что угодно; кажется, так он сказал? Сейчас слова уже стирались из моей памяти, да и в тот момент, когда слезы застилали глаза, а в ушах стоял такой гул; я даже собственные мысли не слышала; все казалось слишком туманным. Джейс умирал, а я просила ангелов не допустить этого; просила, умоляла, сжимая пальцами его куртку, и глядя в столь родное и любимое лицо, в его глаза, ощущая безграничную нежность, и… боль. Джейс умер, и ангел услышал мои молитвы, но Валентин был слишком близко, а я желала мстить.
Кровь на руках; хриплое «я люблю тебя», и крик, - кажется, мой?, - еще слишком свежи в памяти, но второй бокал шампанского глушит воспоминание о боли, да и стоит ли помнить о пережитом, если момент безграничного счастья заполнил все мое существо, когда в голове засело осознание
п о б е д ы

Вечеринка в самом разгаре; всегда удивлялась способности Люка так быстро все организовать; я улыбаюсь в ответ на приветливые лица, чувствуя, как радость наполняет меня изнутри, - или все же шампанское, - и пробираюсь к Джейсу. Пожалуй, единственному человеку, рядом с которым я сейчас действительно хотела быть.
Сердце колотится в груди, ладошки потеют от волнения, хотя в моем случае я должна была бы расслабиться, ведь все вроде как решено, между нами больше нет недопонимания; между нами больше не стоит преграда в виде мнимого родства, которое в свое время безумно сводило с ума, толкая из крайности в крайность, вынуждая поступать вопреки велению своего сердца, и пытаться заглушить чувство, которое принято считать греховным; после случившегося на озере мы не смогли толком поговорить, остаться наедине, обсудить все то, что произошло в тот… В тот момент, когда Джейс… Когда я думала, что теряю его навсегда; я не собиралась выяснять с ним отношения, уточнять вопросы, которые непременно интересовали бы любую другую девушку, но я… Почувствовать тепло его тела под своими ладонями, коснуться его руки, чтобы в очередной раз убедиться, что это не сон, и он действительно здесь, со мной, с нами всеми, все так же ироничен и весел, и это не мираж, вызванный галлюцинацией, или шампанским.
Я пробираюсь к нему, попутно отвечая на поздравления, и поздравляя в ответ; задерживаюсь, чтобы переговорить с Саймоном, но взгляд то и дело скользит в сторону, вылавливая знакомую, до дрожи, белобрысую макушку, и сердце совершает очередной кульбит; на губах улыбка, бокал в сторону, а я уже возле него, не робею, как маленькая девочка при виде прекрасного мальчика, но легонько дотрагиваюсь до его руки, привлекая внимание, и давая понять, что я уже здесь.
— Джейс? Ты в порядке? — Глупый вопрос, да, но пальчики с легкостью сжимают его руку, я едва склоняюсь, вдыхая терпкий аромат юноши, и алкоголя; мурашками по спине чувствуя, что именно к такому моменту я стремилась с самого начала, тогда еще не осознавая, и лишь стараясь показать, что не паду ниц перед его обаянием; выдержу, выстою, чтобы сгореть в ярком пламени позднее. Как горела сейчас, буквально слыша стук своего сердца, разгонявшее тепло по венам, пока взгляд неотрывно следил, изучал, в п и т ы в а л каждую черту его лица, будто бы запоминая, словно опасаясь однажды потерять.
Нет, Фрэй, слишком скорбные мысли, слишком много недопониманий в твоей голове, стоит уже определиться и расслабиться, ведь все позади, вы действительно победили, и максимум, что может случиться плохого, это лишь нападение очередного глупого демона, которое вы, как обычно, сможете предотвратить. Больше никакого Валентина, никакого Себастьяна, - пардон, Джонатана, - они оба мертвы; наступил момент, когда можно смело поднять бокал, и неуверенно произнести: за нас?