[nick]Corwin[/nick][status]Король без короны[/status][icon]https://i.imgur.com/HjgV39K.gif[/icon][sleep] Возможно, он - все еще остроумный любитель лезть не в свое дело, искушенный главным образом в печальном искусстве выживания, - подземелья знали его слепым и к более тонким оттенкам иронии. [/sleep][tea]CORWIN[/tea][fandom]The Chronicles of Amber[/fandom]

Брэнд всегда интересовался исследованиям Дворкина. Всегда знал больше, чем все мы. Мне не показалось удивительным, учитывая эти факты, что он сумел связаться со мной, не использования карты. Увы, больше никто из нас не обладал подобной возможностью и вопрос о том, как вытащить брата из заключения оставался открытым: не было известно ни где именно его держит, ни кто заточил его. Последний вопрос, признаться, волновал меняя более всего: не так то просто удержать в заточении принца крови, рожденного в Амбере. А это наводило на определенного рода мысли.
Пожалуй, я бы сказал, что сотворить такое мог бы наш отец, Оберон, но он никогда не вмешивался в происходящее и в наши ссоры, полагая это не слишком важным. Причастность Дворкина, запертого в подземельях, тоже казалась мне сомнительной, хотя я не стал бы отрицать такую возможность. В любом случае, выяснить это можно будет непосредственно у брата: Брэнд, несомненно, должен знать кто именно его заточил.
Первостепенно необходимо было его вытащить. Но как? Брэнд сумел связаться со мной и показать дорогу, но добраться до него в одиночку мне не под силу. И вряд ли кто-то из семьи за исключением Рэндома, учитывая последние события, проникнется ко мне доверием настолько, чтобы составить компанию. Доверия никогда не было нашей сильной стороной.
Единстенным возможным вариантом, при таком раскладе, оставались Карты. И, если Брэнд не отвечал на зов, когда кто-то пытался с ним связаться, возможность была только одна: попытаться сделать это вместе. Поэтому я, заручившись поддержкой Рэндома, знавшего обо всем, решился собрать семью вместе.
Разумеется, семья скептически отнеслась к рассказанному. Но это было мне на руку. Общая задумчивость позволила улучить момент, чтобы перехватить все внимание.
— Если бы мы знали все, то не понадобились бы споры и домыслы, - заявил я. — Возможно, мы сможем получить ответы на свои вопросы прямо сейчас. Поэтому я и собрал вас.
Момент был подобран идеально. Все присутствующие устремили взгляды на меня; внимательные, сосредоточенные и полный решимости действовать. Готовые объединиться ради общей цели.
— Я предлагаю попытаться найти Бранда и доставить его домой, прямо сейчас.
— Каким образом? — поинтересовался Бенедикт.
— Через Карты.
— Это уже было, — вспомнил Джулиан. — Так до него не добраться. Он не отвечает.
— Я не о том. Я просил вас принести с собой полные Колоды Карт. Надеюсь, они с вами?
Разумеется, у каждого из членов семьи была колода. Я старался не расставаться со своей никогда, а после того, как с легкой руки Флоры оказался в сомнительной лечебнице на Земле, и вовсе держал ее под рукой. Конечно, воспользоваться Картами не всегда было возможно. Да и знающий никогда бы не позволил этого сделать, отобрав колоду, или же поступив так же как Эрик: слепой колодой воспользоваться не способен. Но сам факт наличия Карт под рукой немного успокаивал. Для нас, способных установить через них связь, Карты были некой  рукой помощи: какие бы споры не возникали в семье, всегда можно было связаться с кем-то и попросить помощи. Например, уйти с помощью карты к брату или сестре, избегая опасности.
Не думаю, что кто-то из моих родственничков считал иначе. Возможно, они не всегда имели при себе всю Колоду, ограничиваясь лишь несколькими, наиболее востребованными картами. В любом случае, вряд  ли моя просьба принести Колоду была для них странной. И, разумеется, они ее выполнили, о чем я рассудил, наблюдая как согласно склоняют головы родственники.
— Отлично, — продолжал я. — Давайте вынем Карты и найдем Карту Бранда. Я предлагаю одновременно попытаться связаться с ним нам всем.
— Любопытная мысль, — произнес Джулиан.
— Да, — согласился Бенедикт, доставая свою Колоду и тасуя Карты. — По крайней мере стоит попробовать. Может, энергия и возрастет.
Я нашел Карту Бранда и подождал, пока другие сделают тоже самое.
— Давайте действовать согласованно. Все готовы? — спросил я.
Восемь утвердительных ответов.
— Тогда начали! Раз, два, три!
Я внимательно вглядывался в изображение на карте. Мы с Брэндом были похожи лицом, так, что ни у кого не возникло бы сомнений в том, что мы братья, но он был ниже ростом и более изящным. Рыжеволосый, никогда не носивший бороды, в изумрудной камзоле верхом на белоснежном жеребце.  Брэнд всегда был несдержан на чувства, увлекающаяся натура, погружавшаяся в предмет интереса с головой; Мистик, поэт, мечтатель, больше исследователей, нежели воин, бывавший и законченным циником и наивным юнцом. За перепадами его настроения и нрава всегда было сложно успевать. Нет, я бы не назвал Брэнда психопатом. В равной степени все мы здесь не в своем уме. Просто характер у брата был своеобразный, сложный. Временами он был честным, преданным, очаровывая свое неподкупностью и открытостью, и с положительной стороны возвышаясь над другими. Но в другое время бывал озлоблен, жесток и отвратителен настолько, что возникало желание его покалечить. В такие моменты я старался избегать его, опасаясь, что не сумею сдержаться.
В последнюю нашу встречу, перед той проклятой автокатастрофой, Брэнд пребывал как раз во второй состоянии.
Я размышлял о брате, о том, что ценю в нем или наоборот ненавижу, пытаясь наделить изображение на карте жизнью, вдохнуть в нарисованный образ искру, заставить откликнуться, реализуя принцип работы Карт. Остальные были заняты тем же: каждый вспоминал Брэнда. каким он запомнился, пытаясь дозваться, пробиться сквозь стены его темницы.
Чем дольше я вглядывался в изображение, тем больше оно казалось реальным. Плоская картинка вышедшая из под руки художника, наливалась новыми цветами, обретала глубину и объем. Реальность вокруг, наоборот, стала расплываться и удаляться. Карта в руках стала совершенно ледяной, едва не обжигая холодом пальцы. Контакт был установлен.
Тот, кто заточил Брэнда, определенно не отнесся с должным пиететом к урожденному принцу. Брэнд находился в камере. Позади виднелась мощная каменная стена, на полу рассыпана солома. Толстая цепь, закрепленная в кольце над головой брата, сковывала его, впрочем являясь достаточно длинной, чтобы Брэнд мог как-то передвигаться по своей тюрьме. Мне, никогда не застававшему брата в такой печальной ситуации, было непривычно видеть его таким: худым, неровно обросшим, грязным.
Мне вспомнился я сам и то время, которое мне пришлось провести в камере под дворцом: грязь, вонь, лохмотья, которые кто-то в насмешку назвал одеждой. темнота, боль, накатывающее волнами безумие и бесконечное чувство одиночества. По-крайней мере Брэнд не был ослеплен, стоило только нам позвать его, как он открыл глаза: зеленые, как у его сестры Фионы, но пустые и равнодушные.
Нет, он определенно не был слеп, хотя я не удивился бы, такому исходу. Скорее одурманен чем-то. Наркотиками или травами. И в первое мгновение брат, скорее всего, принял нас за иллюзию. Злую насмешку искалеченного заточением разума, подкидывающего несбыточные видения.
Но сморгнув, и обнаружив, что гости никуда не исчезли, Брэнд воспрял духом, вскидываясь и протягивая руку:
— Братья! — воскликнул он. — Сестры!
— Я иду к тебе!
Кто-то закричал. Жерар подскочив со своего места, схватил с одной из стен боевой топор, и ринулся вперед. Зацепив кожаную петлю оружия за собственное запястье, Жерар  прошел сквозь Карту, ловя в объятия упавшего без сознания Брэнда, прижимая к себе и готовый отразить любую напасть.
Стоило Брэнду потерять сознание и с таким трудом установленный контакт развалился, а Карта вновь замерла неподвижной картинкой. Я вытащил колоду, и судорожно стал разыскивать карту Жерара. Остальные поступили так же.
Второй раз пробиться было проще. Возможно наши попытки расшатали защиту, или сыграло роль то, что Жерар и сам стремился связаться с нами. Контакт установился быстро.
Забрать Брэнда мешала сковывающая его цепь. Вряд ли у кого-нибудь из нас хватило бы сил вывернуть ее крепления из каменной кладки. Жерар, впрочем, поступил иначе. Натянув цепь, он воспользовался топором, стремясь перерубить.  Цепь оказалась на диво прочной: Жерар орудовал топором уже пару минут, но все чего ему удалось достигнуть это несколько расплющенных звеньев, да парочка зазубрин. А шума каждый удар создавал много и совершенно не удивительно, что тюремщики заинтересовались тем, что происходит внутри камеры.
Слева донесся шум. Заскрипели давно не знавшие смазки петли, со скрежетом отъехал в сторону засов на двери. Мне не было видно, что именно происходит, но в камеру явно нагрянули стражники. Брэнд уже был на ногах, но Жерар... Жерар продолжал рубить цепь!
— Жерар! Дверь! — крикнул я.
— Слышу! — воскликнул он, обернув цепь вокруг руки и дернув ее. Но цепь не поддавалась.
Странные рогорукие воины влетели в камеру и тут же бросились к Жерару. Тот, наконец, бросил цепь, встречая первый удар топором. Жерар с легкостью отбился от первого, но на его место пришел второй, третий, четвертый пытался зайти с фланга. Пространство узилища стремительно заполнялось охранниками, один за другим, появлявшемся из распахнутой двери.
Картинка на мгновение пошла рябью, и я заметил движение краем глаза. Спустя секунду в камере уже было трое. Рэнддом, вооружившись креслом на манер щита, словно таран пронеся по затхлой темнице, заставляя стражей отступить. На полу осталось двое. Один, попавшись под удар Жерара и испустивший дух еще минуту назад и второй, старавшийся уползти. Рэндом, не теряя времени, вытащил кинжал и вонзил его в брюхо рогорука. Руками размозжил черепа парочке стражей, сунувшихся было обратно.
Пока Рэндом отбивал накатывающие волны противников, Жерар, откинув топор, взялся за цепь. Он схватил ее обеими руками, упираясь в стену ногой и потянул. Вздулись мшцы на спине и руках, но цепь не поддавалось. Затаив дыхание я считал. Десять секунд. Пятнадцать...
Есть. Со звоном цепь лопнула.
Жерар, устояв на ногах, отбросил ее в сторону, бросившись к Брэнду. вновь потерявшему сознание. Оглянулся, на Рэндома, проверяя как там он. Увы, мой угол обзора тоже не позволял разглядеть что происходит у Рэндома, но судя по тому, что Жерар не бросился ему помогать, все было достаточно не плохо. Перехватив Брэнда, Жерар протянул руку. Спустя пару мгновений, к нему присоединился Рэндом, тоже давая знак.
Мы все потянулись к ним, вытаскивая обратно и уже через пару мгновений братья вернулись в комнату.
Мы все качнулись вперед, к Брэнду. Брэнду которого вытащили из заключения общими усилия, разумеется не без корыстных целей: я наделся узнать у него ответа на кое-какие вопросы, пролить свет на которые, мог лишь он. Разумеется, пытать его разговорами прямо сейчас, грязного и измученного, никто бы стал...
— Назад! — рявкнул Жерар. — Дайте положить его на кушетку. Потом будете смотреть сколько вам…
Впрочем, жерару даже не понадобилось бы кричать. Так же как дружно сделали шаг в сторону, так же дружно отшатнулись, разглядел рукоять кинжала, торчавшего из бока нашего Брэнда. Все будто окаменели, не читаемыми взглядами глядя на эту картину.
Потому что еще пару мгновений назад, до того как Жерар и Рэндом внесли узника в комнату, никакого кинжала из его бока не торчала.
И кто-то из нас, тех, кто объединил усилия ради его спасения, только что сделал это.
Я мелком оглядел родственников, не подавая виду. Хрупкий момент всеобщего единства был разрушен, а в голове начинали выстраиваться цепочки подозрений.
— Принесите чистой воды, его надо обмыть! — приказал он. — И полотенца. Быстро! Физиологический раствор, глюкозу, что-нибудь, из чего можно соорудить капельницу. Тащите всю аптечку!
Никто и не думал спорить или подходить ближе. Жерар всегда был наиболее привязан к Брэнду, и даже в такой ситуации, - ведь именно Жерар был ближе всех к нему в момент перехода, - подозревать его казалось абсурдным. Даже учитывая всю хитрость и подлость, присущие нашей семье. Я бы, пожалуй, даже не стал включать Жерара в список подозреваемых, пополнив им куцый список невиновных, включающий две персоны:
Меня самого. Ибо я уверен, что не делал этого, а любой, кто считает иначе, пусть потрудиться предоставить доказательства.
Жерара, который вернее причинил вред себе, чем Брэнду. К тому же даже во время дележки престола Жерар выступал на его стороне и у него не было мотива делать что-то подобное.
Оставалось еще шестеро. При всей моей симпатии к Рэндому, - я совершенно точно не забыл, что именно он, пусть и не из альтруистических побуждений, помог мне добраться в Амбер после потери памяти, - даже ему я не доверяю настолько. У него вполне могли быть мотивы, о которых я, пока, не осведомлен.
Все настороженно приглядывались друг к другу, пока Дейдре вместе с Фионой отправились за аптечкой.
Воцарилась настороженная тишина.

Отредактировано Derek Hale (2017-11-05 16:31:17)