[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i4.imageban.ru/out/2017/11/04/92b3a514faf619ede64d3d6ab4da50e8.png[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom] [indent] Это плачет Белоснежка - вот оно, пришло,
  [indent] Всё, что только снилось очень глубоко.
[indent] Плачет Белоснежка, стонет Белоснежка,

Если не закрыть.
глаза.
Если их не закрывать — то everything is great.
Если вспомнить, что накануне ему хватало темноты вокруг, и не нужно было даже закрывать — то that means amazing. Это было паршиво — если коротко, чистосердечно и не оговариваться перед Скоттом «плохо спал», «слышал новости», «голова болит», «ничего важного». Им удается выяснить несколько деталей, Стилински удается сдержать тошноту, хотя это невероятно сложно, удается не просыпаться в кошмарах посреди следующей ночи, и его даже никто мстительно не съедает за весь день. not a bad result so far, well.
С этими результатами Стилински второй день пропадает в библиотеке, пытаясь что-то выяснить, что-то, что облегчит поиск, защиту, предотвращение новых убийств.
Он вовсе не бьется в истерике, подсознательно ожидая новых известий про новые трупы, вслушиваясь в новости, отчеты по рации и итогам-итогам-итогам. почти. нет. Но очень рад, что ночью никто не едет в лес. И да, это все же был не его отец.
He thinks that smth goes wrong when he find more information about the creature. or maybe when he find the time and it is almost midnight, though five minutes ago it was barely eight o’clock. or maybe that is this scratch behind the window, such a nice cool scratch if to remember that he is seating not at the first floor… though trees, of course. Стайлз не сомневается за деревья, но немного дергается, разворачиваясь полукорпусом и облегченно выдыхает, не находя там ничего заслуживающего упоминания. хмыкает на собственные нервы, расшатанные в невесть что, и выдыхает. Зато время, да. Стайлз сцепляет руки в замок, вытягивает их над своей головой и чуть покачивается, вытягиваясь и тихо стонет, потягиваясь. Спина его откровенно ненавидит. That’s not smth new, но он каждый раз, когда это случается, обещает сидеть нормально, не лежать в невесть каких позах с ноутбуком или книгами и… и да. У него в меру сложные отношения с важными обещаниями самому себе. То есть обещает он вполне успешно, а потом также успешно раскладывает вокруг себя небольшой хаос. …ладно, большой.
В такой примерно позе он и замирает еще на лишний десяток секунд, дольше чем собирался, когда свет несколько раз мигает. Дальняя лампочка шипит, Стилински шумно сглатывает. Probably he need to stop watching scary movies by coming to the night forest, stop reading scary stories if it is not a halloween eve [no, it is not] and don’t use his amazing imagination. Серьезно.
Абсолютно, — с намеком на самоубеждение настойчиво думает Стилински, когда свет отключается и, наконец опускает руки. Свет зажигается снова, и продолжая самоубедительную акцию, Стилински делает глубокий вдох-выдох, не обращая внимания на то, что старается не двигаться, не шевелиться и не забывать дышать, точно.
Пробки. Просто пробки, скачущее электричество, а кто-то забыл закрыть открытое где-то настежь окно — иначе почему так холодно — ничего необычного. Ничего интересного, — настойчиво думает Стилински, взглядом окидывает свой хаос и пытается разглядеть-вспомнить мобильник, мысленно облегченно выдыхая, после того, как тот оказывается в пределах досягаемости, просто прикрытым одной из распечаток.
За телефоном он тянется медленно, беззаботно и безмятежно, просто посмотреть время, посмотреть время и заодно набрать Скотту, тот наверняка мечтает проводить его до дома, он отличная временная замена Эллисон, и да, surely he is willing this really strong and probably really fast. Just in case ‘cause smb feels a bit. nervous. a bit.
Стайлз, пожалуй, предпочитает выглядеть перестраховщиком, но зато живым перестраховщиком. Это все нервная ночь в анамнезе, все нервы, все слишком много происходящего в его жизни под тегом #невестьчто. Свет горит, озноб кажется не таким ощутимым, а со второй попытки пальцы снимают блокировку с экрана, так что почти получается убедить себя, что он занимается некоей ерундой, вспомнить, что если не думать о неприятностях, у них куда больше не случиться. Известная логика, которую Стайлз выводит для себя на досуге, когда происходит непонятно что, и честно пытается ею следовать, даже несмотря на статистику того, когда это не работает.
В этот раз работает. Стайлз еще не решается выдохнуть, скидывая оповещения о каких-то новых смсках — пропущенных звонков нет, было бы что-то важное, позвонили бы — открывает журнал вызовов, где Скотт, как обычно, наверху, и только тогда понимает, что сеть не ловит, only emergency calls, сдавленно стонет.
Впрочем, все замирает, и Стайлз все-таки рискует выдохнуть, нервно отслеживая свет, но, видимо, правда, скачет воображение. Надо собраться, встать, и попробовать отойти к окну или двери — там должна лучше ловить сеть, он все еще, пожалуй, предпочтет, чтобы его сопровождали до дома, и ауч, не важно, как это будет смотреться. Скотт переживет. Стилински несколько нервно запихивает в рот картошку, забивая и отвлекая нервы едой, выдыхая и понимая, что потихоньку отпускает. Звонить все равно да, и стоит сейчас встать и поискать лучшую зону. Он честно собирается и почти встает, но взгляд цепляется за какую-то фразу в книге, и идея «дойти до места, где будет нормальная связь» откладывается еще на две минуты. Чисто потому, что он цепляется взглядом за что-то важное, а не потому, что ему очень не хочется уходить из освещенного и уже комфортного пространства, к которому он привык, и где стеллажи и стена из наваленных рядом книг, выглядит немного защищающе.
Или нет, он нервно дергается — успокоился, ага — когда рядом появляется фигура, роняя с колен книгу и выдыхая облегченно, когда понимает, что это просто Дерек. И они уже прошли тот этап отношений, где он замирает при виде Хейла и ожидает того, что его насадят на когти. Ну. Well. well. Почти прошли. По крайней мере, в сравнении он все-таки выберет Дерека, а не скачущее электричество и скрежет за окном.
— Спасибо, что появляешься так тихо, — ворчит Стайлз, это очень отчетливое «нет, не спасибо», и пытается разобраться с дыханием, пытается наградить осуждающим и возмущенным взглядом, и только потом возвращается к фразе, с которой Хейл появляется. He probably doesn’t really think why, though, Derek is always like this and maybe it doesn’t mean anything. maybe, but yup, he is checking his telephone again, and here is still no network, and… why not.
— Слушай, у тебя ловит сеть? Скотт собирался подъехать ко мне в библиотеку после встречи с Эллисон, я сейчас хотел набрать, но у меня какие-то проблемы, — почему бы не использовать Хейла, раз уж он нечаянно проходит мимо. Скотт не очень собирался, well, Скотт не очень об этом знает, ни о своих желаниях, ни о том, что Стилински все еще сидит в библиотеке, и вообще, он надеется, что еще не спит. Но не предлагать ли, «слушай, ты не хочешь проводить меня до дома, а то меня все еще не отпускает, свет мигает, дыхание сбивается, а, черт, извини, нет, не при виде тебя, то есть, в общем ты - я - дом, повторить на бис? и я даже не буду заводить тему, что ты мудак.» Дерек пошлет. Или не пошлет, если вывалить чистосердечное #немногостремноитемно, но за это чистосердечно ему прочитают лекцию о том, что не стоит ходить в леса ночами, наградят выразительным взглядом, сочтут идиотом, и это будет слишком напряженная прогулка домой. А Скотту он заодно может рассказать что-то из того, что уже нашел.
И ну. Еще. На него и так смотрели на утро слишком. кхм. кхм. доброжелательно. И искренне поздравляли с наладившейся личной жизнью, симпатичными молодыми людьми, заносящего его на руках домой, пока отца нет дома. Ему даже пообещали ничего не говорить отцу, — да, я понимаю, нужно время, чтобы признаться, — прежде, чем он успел что-то вставить, и он до сих пор не уверен как на это реагировать. Под «это» сейчас подразумевается скорее обещание не рассказывать, но честно говоря, легко можно записать both. и да, вернуться еще раз под руку с Дереком, будет не самым мудрым решением.
Если не повезет, то его потом наверняка спросят на утро, почему же в этот раз его не доносят на руках — блять, такое, минутка, что? — и вторая минутка недоверия — даже если предположить, что Хейл согласится. Третьим пунктом, он просто не против держаться от Дерека подальше, как тот и мечтает с момента их знакомства.
— Что не так с моим желанием хорошо написать тест и немного задержаться в библиотеке?
Кстати, черт, тест действительно будет через два дня, и он не то, чтобы начинал к нему готовиться. Нет, ну. Ну, по крайней мере, благодаря Дереку он вспомнил о нем не день-в-день или же позже. Стайлз чуть задвигает ногой за спину одну из книг, с раскрытыми иллюстрациями, на остальных вроде почти нет картинок, так что вполне верибельная теория и доказательства, что он вовсе не лезет во что-то. Он не лезет, как умный человек, он подбивает в это лезть Скотта. и просто немного помогает с поиском информации.

[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i4.imageban.ru/out/2017/11/04/92b3a514faf619ede64d3d6ab4da50e8.png[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]Прежде, чем надеть убежденную маску возмущенного негодования — а еще он все еще жив, и свет больше не мигает, ура — Стайлз немного меняется в лице, и там проявляется смущение на перепутье с вопросом «эй, как». Стайлз не так уж не умеет врать. …ладно, так уж. Правда, оказывается, что, судя по всему, Дерек просто успел позвонить Скотту.
— Значит забыл, — не смущается Стайлз, смотря честным взглядом и подгребая к себе несколько листков бумаги, еще пару ломтиков картошки в рот — машинально думает предложить, но с врагами не делятся [да-да. Дерек его спас. да. не важно] и еще тот все равно не захочет; и потихоньку собирается. Скотту он все равно будет звонить, не через телефон Дерека, так свой, наверняка, заработает, когда он выйдет на улицу из-за стеллажей книг, в крайнем случае через ноут. …хотя, раз Скотт с Эллисон, то шансы на то, что он захочет зайти и проверить свой скайп, еще меньше, чем идея того, чтобы он взял трубку. Иногда берет. Когда слышит. Это отличное чувство слуха у оборотней, далеко не всегда [никогда], не помогает при выключенном телефоне или выключенном звуке на телефоне.
а да, точно. Еще Скотт любит сбрасывать, потому что они почти дошли до очередного важного этапа в отношениях, когда нужно отключить телефон, держа за руки Эллисон и игнорировать звонки Стайлза, у которого трупы в лесу, трупы на крыше и новые непонятные твари.
Нет, Стайлз вовсе не ревнует. и нет, он никогда не ревновал своего лучшего друга, который раньше всегда был в зоне его доступа-досягаемости-чего-только нужно… Ладно, он ревновал раньше. Сейчас уже он — и тогда — искренне рад за него, что у него все складывается, и Эллисон — чудесная девушка. Стайлз одобряет. Не одобряй, он бы ни за что не подпустил Скотта на пушечный выстрел, конечно. И у них уже все наладилось и образовалась какая-то схема, так что на звонки он чаще всего отвечает. И при необходимости всегда подрывается.
— Я закончил, — и не начинал, — с подготовкой к тесту, и решил обновить свои знания в мифологии!… — начинает Стайлз, даже с отголоском энтузиазма, нельзя врать без энтузиазма, в это никто не поверит. Но комкает немного окончание и пожимает плечами, получается немного резко. — Я хотел попытаться раскопать что-то по твари, что мы… — лишняя секунда на то, чтобы подобрать глагол, — встретили в лесу.
С отступлением на убийства, еще убийства, небольшую, так и не начавшуюся истерику Стайлза, то, как его закинули на плечо and took so much care about his opinion.
Стилински не успевает ни попасть на достаточный градус воспоминаний, ни согласиться насчет идеи того, что — пошел ты — но да. Почему бы не свалить на улицу, не дозвониться до Скотта там, и, возможно Дерек не свалит сразу же, после того как… кстати, какого черта? Стилински запоздало спотыкается на факте, что Дерек обычно не занимается слежкой за его режимом и ночными посиделками с лаптопом, если он не заходит в его — оу — лес. Но не успевает озвучить.
Все происходит за секунду turn off - on, но Стайлзу это почему-то отдается замедленной съемкой какого-нибудь фильма ужасов, и вот часть «фильмов ужасов» — он вполне себе. вполне себе да. Накручивает и ощущает.
Да даже накручивать не приходится.
— Блять, — получается выдох на стоне. и очень тихо. Но, когда он один, то можно даже не просто замереть и прислушиваться — прислушиваться за него может Хейл, и да, Стилински не нравится то, как он меняется и весь подбирается как перед прыжком. Но вроде бы ничего не происходит, и все, кроме его бешено скачущего сердца, успокаивается.
— Скачущее уже второй раз электричество, когда оно делает это так — откровенно нервирует, — на выдохе делится Стайлз, даже не пытаясь скатываться в я-вообще-никого-не-боюсь-стайлз, особенно, когда по его мимике и реакции это можно понять как элементарную арифметику. Получается нервозно, но все-таки с облегчением — электричество. Электричество. Электричество, сука, скачет еще раз, Стилински чудится скрежет, как будто когтей, уже не по стеклу [деревья], а по полу, не так уж далеко — богатое воображение, уйми свое богатое воображение.
Богатое воображение проявляет себя во всей красе и подкидывает в воздух, будто их кто-то поддевает снизу, врассыпную бумаги, разложенные веером вокруг Стилински, и немного плывет перед глазами.
и это уже явно нельзя отнести на богатое воображение, хотя бы потому, что он чувствует чье-то дыхание и, кажется, примерзает на лишнюю секунду к полу. В следующую, уже падает на бок, распутываясь в собственных ногах, чтобы можно было встать и откидываешься тяжелой книжкой — извини — по направлению собственных зарисовок. Давайте считать, что это исключительная тяга к познаниям, привела эту тварь сюда, а не Стайлз, не его наработки — паршивой успешности и не единственным вариантом — по общему профайлу или же собственная персона. Давайте не думать о том, каким умным решением было сидеть во всем этом хаосе, скрестив ноги, потому что отскочить сейчас за секунду и на пять метров — не получается.
Потому что то, чему учишься на отлично, живя в Бейкон Хиллс, в свободное время от школы, что если на тебя пытается напасть что-то неизвестное, и что-то неизвестное тебя уже заметило, то замереть и не шевелиться — не лучший вариант. Если тебя не парализовало ядом канимы. О, ладно, даже если тебя парализовало ядом канимы.
Но собственные шансы как-то все равно оцениваются как не очень.

[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i4.imageban.ru/out/2017/11/04/92b3a514faf619ede64d3d6ab4da50e8.png[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]У него перехватывает дыхание, когда чувствует над собой чью-то тень еще ближе, чье-то дыхание и он тратит несколько секунд прежде чем узнать руки, почувствовать тепло, прежде чем понять, что это Хейл поднимает его и задвигает за спину, даже не напрягаясь, напоминая про разницу их весовой и силовой категории. Напоминает, что не будь его здесь, это мог бы быть и не он, и просто до убитого дыхания в груди бьется облегчение, что прямо сейчас это Дерек. Потому что альтернативный вариант пробегается рябью в воздухе на расстоянии хорошо если двух метров. Стайлза бьет дрожью, которой вторят зубы, и дышит он как после забега на несколько километров — он не успел в несколько километров, но трясутся руки и со всеми нервами это отлично заходит на более длительное расстояние. he doesn’t think what can be happen if he stays here alone. no. doesn’t.
Он замирает у Дерека за спиной, даже не пытаясь дергаться, не пытаясь наделать глупостей — слишком отчетливо понимает, насколько сейчас несоотносимы силы и способности. Единственный толк, который от него только может быть, это отсвечивать по минимуму и постараться не кинуться вперед на чьи-либо когти. В кои-то веки у него получается справиться с подобными обязанностями. Стилински не то, что не пытается, вовсе не двигается и забывает равномерно дышать. иногда вообще дышать, сцепляя зубы, глотая, и смотря слишком распахнутыми глазами, со слишком громко бьющимся сердцем. Он слышит его даже громче, чем рычание Дерека, скулеж и какие-то еще звуки, что издает та… кажется, фансигар — хамелеон, одна из второго десятка подобранных «возможных» вариантов, Стилински его забраковывает и почти ничего не помнит… впрочем у него все равно нет ни времени на подготовление волшебного ритуала или яда, убивающего тварь за одно касание — как и рецептов подобного, в таких книгах и интернете — только общие понятия, советы. Стайлз вжимается в стену еще сильнее.
Ему стыдно за то, что сердце колотится как бешеное, потому что у оборотней невероятный слух, и если Дерек отвлечется — it is gonna be his fault, his fault and he doesn’t want to think about consequences. well, partly the consequences are already here — just in front of him, oh god. Уже плевать на то, что он откровенно боится… какое боится, паникует и примерзает к месту, плевать на то, что к горлу вновь подкатывает тошнота, а кровь почти осязает на языке, хотя не он тот, кто пытается что-то сделать… и слава, что не пытается, он понимает, что если это «попытаться» не будет его последним, то его просто напросто убил бы Дерек. впрочем, если бы это выглядело так, что Хейл проигрывает, Стайлз бы все равно наверное бы полез. об этом не приходится думать, задумываться, Хейл откровенно выигрывает, хотя у него и перехватывает навязчиво горло и дыхание, когда Дерек замирает на несколько лишних секунд, качается перед новым рывком, а у твари однозначно виднеется кровь на когтях ; еще в начале, еще откровенно не своей собственной.
Стилински подташнивает от такого количества крови, разбрызганной вокруг него — он хочет думать, что только вокруг, но знает, что как минимум на рукавах толстовки виднеется несколько брызг, и какая сейчас разница. Он хоть и лезет на места преступлений, хоть и лезет спасать, лезет с битой или куда еще, куда не стоит, но все, что происходит, происходит чаще дальше от него, дальше, а не то, что сейчас. Глаза болят и слезятся от того, что он почти не моргает, но заставить себя на такое простое действие сейчас осязаемо тяжело, даже пускай оборотень и фансигар почти сливается, а все вокруг уже давно катится в смазанное пятно.
Ему страшно, так откровенно, что сложно вспомнить, когда такое вообще повторялось — даже в лесу было не так, слишком близко было человеческое тепло, и Стайлза сначала держат дальше от всего этого, а встречается он все-таки с результатом, а после этого результата его трясет от страха, но он переключается - не отключается - на Дерека, Дерека, которого нужно было уговорить на помощь, попытаться убедить в том, что они оба хотят туда, когда Стайлз мечтает лишь о том, чтобы оказаться как можно дальше, но все равно убежденно пытается, все равно после неудачи винит себя в ней больше, чем кого-либо еще.
Сейчас не так, сейчас страшнее, потому что это все происходит на его глазах, потому что он не может моргнуть, двинуться с места, и это все последнее, чем стоит заниматься, но Стайлз почти не чувствует своего тела, не чувствует, как сжимает кулаки и не дышит, как стучит кровь в висках и паника во всем воздухе, ему стыдно, за то что боится здесь только он, и в тоже время почти нет.
Он опускает когда именно, но в какой-то момент ловит понимание того, что тварь переходит в защиту, что она откровенно проигрывает и отступает, отступает настолько, что пытается убежать, убегает.
И Стайлзу на мгновение-второе убежденно кажется, что Дерек сейчас ринется за ней, и он не успевает задуматься о том, что тогда останется совсем один, и, возможно, у него случится сердечный приступ, то есть, конечно, нет. Дерек не убегает следом, вместо этого разворачивается, все еще с алыми глазами, оскалом, в той форме, и приближается — это завораживает. Стайлз не замечает как пытается сделать еще шаг назад, как вжимается в стену еще сильнее, чисто на рефлексах, вскидывая перед собой руку вперед ладонью, с растопыренными напряженно пальцами, едва слышно сглатывая.
— Спасибо, — пробует голос на звук, он звучит ниже обычного, почти также глухо как тогда в лесу, и приходится прикладывать усилия, чтобы вовсе сказать хоть что-нибудь.
Он пытается отлепить себя от стены, пытается, и даже получается, опустить руку, справляясь даже без усилия и применения второй, чувствуя себя полнейшим придурком, но it is too hard, too complicated.
—Спасибо, — пробует еще раз, чтобы звучало не так обреченно, нервно, не так и, кажется, получается не очень, но he is trying.
она вернется, да?
я не знал, что она вообще способна появиться в городе
не в помещении
не
он отлично понимает, что ему только что literally спасли жизнь, и тихо скатывается по стене, потому что когда все закончилось — ли — прежде чем успевает поймать себя в стоячем положении — потому что резко понимает, как у него подгибаются и не держат колени.
— Сейчас, дашь мне две минуты? — сдавленно просит и ему почти наплевать насколько убого он сейчас звучит — очень, — подсказывает внутренний голос, и Стилински пытается вовлечь его в возмущенный спор, чтобы отвлечься, но нет. С Дереком оставаться и страшно, и такое отчетливое «без него еще страшнее». Стайлз почти забывает бояться Дерека, когда пререкается с ним, подкалывает и отвечает невероятным разбросом в мимике, всем, кроме нормального страха, и вот сейчас вспоминает про все-то-оборотень, хотя Хейл никогда не скрывает, и в конце концов, Скотт — такой же — нет — оборотень.
На нем очередная толстовка, но его отчетливо знобит, и он обхватывает себя руками, закусывая губу, и пытается дышать размеренно, концентрироваться на дыхании, вдох-выдох-вдох-выдох-помнить-держать-keep-on. He is trying, he is keeping reminding himself the rules of breathing practices — пытается, по крайней мере, потому что мысли путаются вничто. He is really hopping don’t be left here by his own, but basically he is not sure totally not sure about what’s better about… oh, hell/

[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i4.imageban.ru/out/2017/11/04/92b3a514faf619ede64d3d6ab4da50e8.png[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]Стайлз упускает детали, это вообще выглядит в вспышках-вспышках, как когда слишком много пьешь или не можешь очнуться от кошмара, или both, хотя такое сочетание он не проверял. просто вспышкой из положения стоя в сидя, а потом он ловит себя на том, что почти складывается пополам, и воздуха не хватает, Стайлз дышит и не может надышаться, воздуха отчетливо не хватает, не получается не то что сконцентрироваться и заиметь какую-то систему, просто на один успешный вздох два-три вздоха скомканных или вообще не случившихся. это больно отдается под подбородком, в грудной клетке, это заставляет пытаться вздохнуть еще отчаяннее.
Разумеется, Дерек опять игнорирует его просьбу подождать и подержаться подальше — впрочем, второе он не уточняет, впрочем, да, он скорее рад. Или нет, в любом случае он очень быстро скатывается в состояние, когда плевать, когда мир сужается до очень коротких и узких понятий, когда нервы дают поддых, и он пытается возмутить, когда его удерживают на месте, не давая согнуться и уткнуться носом в пол или собственные колени, но не получается даже отмахнуться, а еще спустя сколько-то там секунд, он понимает, что стало немного лучше.
Это «немного лучше» едва ли помогает.
Вся речь сливается в какой-то фоновый шум, он даже не замечает, не слышит, пытается помнить, что надо дышать, но не получается, он чувствует себя в каком-то вакууме, он чувствует себя так, будто мир валится на него, и одновременно пол уходит из под ног, он не падает только потому, что как-то фиксируется на руках Дерека на своих плечах, помнит, что от этого болело еще несколько дней — все еще — плечо, помнит, что он может свернуть его за одну секунду, он сам чувствует хватку даже через толстовку, и получается хвататься мысленно за эту точку реальности и как-то держаться, хотя бы немного. и да. еще потому что рушащегося здания на самом деле нет.
Стайлз коротко фиксирует, что задохнуться сейчас будет глупым и обидным, помнит, что возможно в рюкзаке лежит ингалятор, но тот слишком далеко, и вообще непонятно куда откинут, потому что он путался под ногами, когда он пытался убежать.
и да, он вообще не уверен, когда он его туда клал и вытаскивал;  последний раз он видел его под кроватью, кажется, доставал,
но да, не факт.
Сейчас он чисто физически не готов отказаться от этого якоря, от чужого тепла, и что-то бормочет протестующе под нос, когда Дерек убирает эти руки, фоном фиксирует это — его желание снова не спрашивают. и все еще задыхается, пару раз пробиваясь на кашель.
Ему слишком темно, слишком плохо, слишком, просто слишком, слишком не хватает дыхания, слишком мало кислорода, слишком.
Он упускает момент, когда нервы от жизни в Бейкон Хиллс расшатываются еще сильнее, настолько, что его начинает крыть паническими атаками, и в сумке снова появляется ингалятор — который совсем недавно использовал Скотт.
Как будто их не было в далеком детстве, как будто Скотт не заставал их на заре их знакомства, но да, это не что-то важное. Панические атаки, серьезно, nothing extraordinary, especially in comparison.
Он упускает как что-то недостаточно важное — ровно настолько же как идею того, что раз уж они начались, возможно стоит их стоит носить с собой.
Вдох-выдох, — пытается Стилински, фиксируясь на тяжелой руке на своем плече, пытаясь сфокусироваться на какой-то точке; глаза открыть толком не получается — в смысле они и так открыты, но перед ними плывет, и какая фокусировка, что, а продышать по написанному получается полтора раза рванный вдох-выдох-вдо-х прежде чем он снова сбивается, прежде чем он сжимает руку на колене еще сильнее, только сейчас замечая, что он что-то сжимает. Физические ощущения не помогают, и мысли ворочаются так, что даже не способны на ироничное замечание, что будет очень глупо умереть после спасения своей жизни от панической атаки.
а, да, он все-таки не умирает.
Подростка трясет и потряхивает так будто настежь открыты все окна, а за окном какие-нибудь минус двадцать в середине еще не наступившей зимы. и вместе с тем он чувствует как лоб покрывает испарина, и где-то рядом вон та недалекая грань до «жарко».
— Блять, — выдыхает Стилински, почти срываясь обратно сразу же, но закрывает-открывает глаза и пытается поймать эту возможность — он потом подумает о деталях — чтобы сконцентрироваться и снова вспомнить как дышать, сердце бьется как сумасшедшее, но почти получается, почти, поймать и устаканить это «почти», не так сложно, он справлялся, он справлялся не раз и когда-то даже была действенная теория. 
— Холодно, — жалуется тихо, и получается больше похожим на скулеж, об этом он тоже подумает потом, об этом он вообще сейчас не замечает, только понимает, что его потряхивает, и тянется на чистых рефлексах чуть вперед, пользуясь тем, что рядом живой чело…не-человек, хватаясь за край футболки, что мельтешит прямо перед ним …
и только потом понимает, что именно делает, даже не краснеет — бледнеет еще сильнее, облизывая губы, жалея — потому что тратит на это возможность вздохнуть — и дышать, Стайлз, дышать.
— Он может быть в рюкзаке, — выдыхает, потому что не справляется, не до конца, в разы лучше, чем было, в конце концов, он сможет и без него, если он валяется где-то дома, но he can try it out, he thinks, and let the Derek make a few steps away from him, прежде чем он снова полезет за теплом — don’t think, seriously, — Ингалятор, — уточняет, на случай если Дерек не сообразит, и очень надеется, что он там есть, — can u?

[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i4.imageban.ru/out/2017/11/04/92b3a514faf619ede64d3d6ab4da50e8.png[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]Ему кажется, что в тот момент он дергается, останавливается и вроде где-то около осознания, решает не лезть греться, когда работает элементарная логика, когда хейл - первая фигура по не подходящести данного действия. и все такое. Стилински мысленно уже давно дернулся назад и сделал вид, что это не он, не отлипал от стены, но, кажется, забыл осуществить тоже самое в реальном мире. И Хейл неожиданно не вскидывает руки, никак не комментирует, и Стайлз в конце концов очень быстро шлет все предрассудки и льнет к оборотню, тяжело дыша и в какой-то момент почти забираясь на него полностью. Дерек не дергается, а Стилински просто сначала делает и все еще не думает, как всегда. и очень пытается согреться, где-то очень отчетливо боится-не-хочет остаться сейчас один. Даже не обращая сейчас внимания, что мажется в крови, что елозит прямо по ранам, что он добровольно жмется к кому-то, кто сверх до головы заляпан кровью, кто свернет ему шею на раз-два, кто… он сейчас вообще не задумывается, может быть потом, а пока хватается нервно, судорожно, также судорожно дышит.
Честно говоря, он искренне верит. То есть, сейчас, теперь, Стайлз уже может сконцентрироваться на осознании грустного факта, что «эй, он верил и честно надеялся», — что ингалятор окажется в сумке, но уже факт того, что может сконцентрироваться, уже говорит, что становится лучше. Но. Но да, все равно, он не отказался бы. Более чем. Кровь бьется в висках и громко-громко-холодно-слишком путаясь во всем чем только можно.
Из памяти почти выпадает как они добираются до машины, но дыхание не пытается — почти нет — слететь на раз два, это здорово, это навязчиво здорово. и покинуть библиотеку — отличное решение, особенно, когда ему для этого не нужно ничего делать. О том, что он делает у Хейла на руках в очередной раз и как его еще не убили, — он снова подумает когда-нибудь еще.
Стайлзу плевать на серьезные правила того, что первые сидения завещают пристегиваться, если ты на них сидишь, и сидеть нормально, и еще небольшое ворчание совести, что на сидения не стоит закидывать ноги, но Стайлз вообще редко слушает внутренний голос, ответственный за его здравомыслие и следование важным нормам.
Сидение рассчитано на нормальное и удобное сидение взрослого человека, лицом к дороге, развалившегося или нет, Стайлз закидывает ноги на сидение, ну, как закидывает. садится на сидение с ногами, обнимая их как последний оплот надежды, и садясь в полуразвороте. Между ним и коленями только рюкзак, который он все еще прижимает к груди — а между ним и Дереком - тоже всего ничего. Удивительно, но ему ничего не высказывают сразу же, не выкидывают из машины… он, правда, и не ждет ничего такого, просто пытается устроиться как-то удобнее, и даже не задерживается мыслью на том, что он снова в той машине, в которую Дерек никого не заводит.
Обувь он все же стаскивает, помогая одной ноге другой, и только потом устраивается так, а потом чувствует, как мерзнет лодыжка и жалеет о том что да. Но уже откровенно поздно передумывать на этот счет, и он не чувствует в себе сил что-то менять, не чувствует сил даже на то, чтобы спрашивать куда они сейчас едут, или вглядываться в дорогу, пытаясь определиться. На дорогу он вообще не смотрит, только на Хейла, который почти не смотрит на дорогу, перехватывает пальцами сигарету и затягивается — для того, чтобы смотреть в лобовое стекло, нужно разворачиваться, а слишком нет.
Стайлз даже отвлекается ненадолго от того, что от открытого окна просто пиздец холодно. Или не в окне дело, он толком так и не согревается, особенно, когда его сгружают в машину, и не то, что он ждал, что его на руках донесут до дома — почему нет — но без Дерека холоднее. Холоднее, но холодный воздух немного помогает дышать, даже замешанный с дымом сигарет, или его просто понемногу отпускает. может, both. может, без сигарет было бы еще лучше — но он не задумывает над сложными логическими цепочками, просто чуть прикрывает глаза и дышит.
— У тебя нет никаких пледов, а? — уточняет в какой-то момент дороги, будто серьезно верит, что Дерек носит с собой пледы, уютные и прекрасные пледы, да, мог бы носить их вместо кожанки на манер плаща, и кутать в них Стайлза в моменты необходимости. …нет? Натыкается на выразительный взгляд, и коротко пожимает плечами с независимым — давайте считать, что у него получается, ну эй — видом. Потом вздыхает, и игнорирует факт, что не ждать пледов, гораздо логичнее. У себя в джипе он тоже не держит пледов, с другой стороны, там попеременно оказывается столько всего ненужного, что возможно и забытый плед можно найти где-то под сиденьем.
— окей, мог бы просто сказать, — добавляет на выдохе, с ноткой обиды и возмущения, выдохи все еще рванные, но он не скатывается в очередной приступ, хоть и каждый раз замирает — нервничает. Обсуждать какие-то серьезные вещи он не очень готов. думать о происходящем, думать о том, что его выдернули с того света уже дважды - тоже. Только дома, только завернутый в плед, с кружкой горячего чая и маршмеллоу. Он все сказал. Вот, исключительно такие условия на все серьезные мысли. Это, правда, отнюдь не мешает мыслям сваливаться в его голову, осознавать поведение Хейла вот сейчас и недавно, и чувствовать, что пульс подозрительно ускоряется на пару с сердцем. Снова нервы, нервы снова ни к черту.

[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i6.imageban.ru/out/2017/11/04/acce510118861ac3a77e3a8c17f335b9.jpg[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]Окей, это плохая идея, — думает Стайлз, подтягивая края куртки друг к другу, которые норовят разъехаться от каждого лишнего движения, плохая идея, Стилински, — повторяет он сам себе и дышит на руки, шевелит пальцами на ногах, пытаясь подогнуть их так, чтобы было теплее. Приходится выбирать, либо куртка и уют всей верхней части, либо накрывать курткой ноги и мерзнуть около-равномерно. Плохая идея, — ворчит про себя Стайлз, не желающий признавать собственные страхи, даже когда его только что видели задыхающимся вничто, закрывает и открывает глаза. Основная проблема плохой идеи даже не в том, что он понимает, что она дурацкая, а в том, что не получается сформулировать так, чтобы его не послали сразу же, в остальном, может быть, он бы уже спросил и предложил, ну, то есть что-то кроме варианта «слушай, ты не хочешь сегодня остаться? Отец на дежурстве, у нас есть отличный диван, у меня есть ведро мороженного и скаченные Звездные Войны, а еще!… а еще пиздец страшно оставаться сейчас одному, но это тоже не важно».
Связная мысль не формулируется,
Точнее, связная мысль «Стайлз Стилински, это очередная плохая идея» — формулируется с идеальной точностью и десятком вариантов, но вот фраза, что, чувак, как-то страшно, do you mind to tell me the story before I go to bed please? without all of these werewolves parts and other creatures please. Ну и что-то еще о том, что признавать, что он, взрослый шестнадцатилетний парень немного боится засыпать один, примерно одинаково стыдно признавать и перед Хейлом, и Скоттом.
— Проводишь меня? — спрашивает старательно безмятежно, едва ли не насвистывая, и отчетливая иллюстрация «я что-я ничего, это не я даже».
Здравомыслящий внутри Стайлз выразительно пытается прикинуть, будет ли здесь хотя бы десяток метров до двери дома, Стайлз, помнящий совершенно ненужную информацию и количество этих метров, пытается влезть в мысленный диалог, Стайлз, мерзнущий под рюкзаком и курткой — ладно, почти согревшийся — отчаянно их игнорирует и изучает грудь Дерека, в общем, где-то чуть ниже подбородка, чтобы не смотреть на выгнутые брови, о, ну, у него отличное воображение he can see it without looking. Отличная грудь вообще, к ней удобно прижиматься вместе с рюкзаком — черт, не сейчас — в темноте можно не дергаться от вида крови, считать что просто что-то темнеет, а так, вполне себе. Вот, артистично разорванная на груди футболка, с большим количества черного - немного завораживает, как и приглядывающиеся в ней…
— Блять, — дергается Стайлз, чуть не роняя рюкзак, но потихоньку приходя в себя, так что даже поймав его, зажимая ногами и откидывая за спину - к двери — и потянувшись вперед, чисто машинально, потрогать-проверить. Замирает посередине, догадываясь что ему переломают пальцы, ну или не задумываясь, но такое здравомыслие играет первым, и успевает дернуть его мысленно за шкирку, прежде, чем он да. Зато тошнота подступает, и Стилински коротко закрывает глаза, делая вздох, открывая и смотря немного с возмущением.
— Ты же ранен, — получается полувопросом, а Стилински мысленно бьет себя по голове, потому что кто-то сидит в куртке, используя ее вместо пледа, катается на руках у больного оборотня, позволяет спасать себе раз за разом жизнь, и даже не удосуживается заострить об этом внимание и как-то заиметь совесть, может быть. То есть что-то такое. Что-то такое про кучу крови. Что-то еще про… Но он немного отвлекается на свои панические атаки, извините.
— Регенерация же должна работать даже если и да? — уточняет Стилински, хмуря брови, закусывая губу и прикусывая ее сильнее, оттачивая детали происходящего, черт.
— Ты меня провожаешь, — добавляет еще, уже меньше задумываясь, как это выглядит со стороны, уже отталкиваясь не от глупого «мне страшно», а застревая на факте, что it suposses to heal, crap, — отец на дежурстве и у меня есть небольшая аптечка, — небольшая аптечка Стайлза с момента его знакомства с оборотнями и кучей нехов в Бейкон Хиллс скоро перестанет помещаться в одну громадную коробку рядом с кроватью.
— Считай это благодарностью за мое спасение, — ультимативно уточняет Стилински, вскидывая палец и покосившись, наконец, выше, в глаза. То, что мнение о его способностях редко можно засчитывать как положительное, тонко намекает, что Дерек скорее будет считать это наказанием свыше, но Стайлз с честью готов игнорировать такие детали.

[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i2.imageban.ru/out/2017/11/04/cf7b7266b6447bd6412902b4208e0385.jpg[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]Если на моменте «проводи меня» Стайлз еще чувствует, что городит чушь, то здесь не сомневается, что, конечно, Дерек должен восхититься идеей, фактами и рациональностью — да — его идеи и согласиться. Глагол согласиться даже не особенно подходит, потому что even while he is not telling about any of his injuries, there is no doubt that he will be totally happy.
Suddenly, Hale thinks different way round. surprisingly.
— Я не грохнусь в обморок, — принципиально протестует Стилински, искренне возмущенно, искренне игнорируя очевидный и традиционные факты, что с кровью у них достаточно. Достаточно напряженные отношения. Ну, примерно такие же, как с признанием очевидных фактов про опасность или собственную неспособность что-то сделать. То есть иногда даже нормальные. Но очень редко. Завоевывая тег «исключение».
Впрочем, ой да. да нафиг. Он не собирается навязываться, если кто-то не способен принять помощь и необходимость ее принятия — it is not his problem. maybe a bit. но, пф, нафиг. Мимика отлично передает то, что он думает на этот счет, but if not then fuck it.
В идеальном мире Стайлз закатывает глаза, фыркает несколько обижается на представление о том, что ему нужна нянька well, though выходит из машины, хлопает дверью и паниковать начинает только захлопнув дверь дома. То есть вообще не начинает. Неидеальный мир Стайлза, в котором он живет, скатывается в полную херь. as usually, though. Нет, ну закатить глаза и фыркнуть у него получается. almost fifty percents.
Гордо двинуться из машины получается не очень, уже хотя бы потому, что о том, что идее фыркнуть и выйти из машины должна предшествовать идея «надеть обувь», он вспоминает уже открыв дверь и свесив ноги. В конце концов, здесь идти всего ничего.
…и холодно. Ноги и так замерзают еще будучи в машине не под курткой, замерзают и затекают вничто, но для полной красоты стоит выйти прогуляться в одних носках, почему бы нет. Не до конца, кажется, отойдя от п-а и еще с какими-то планами на жизнь и гордую прогулку. Нет, ну. вообще отлично. well.
За Дерека он хватается чисто машинально, прежде чем успевает осознать, чисто потому что норовит упасть опять, а тот оказывается в шаге от и сам лезет к нему под руку. Стилински слишком плохо держится сейчас на ногах, чтобы возмущаться. Хотя нет, для того, чтобы возмущаться он никогда не держится на ногах плохо. Кроме может быть сцены в библиотеке или в лесу пару дней назад. Так что да, вполне ворчит и возмущается. А потом на выдохе сглатывает и сглатывает еще раз, возмущаясь еще. Потому что. Потому что его просто напросто подхватывают на руки.
В памяти и фактах отдается, что это даже не первый раз, но до этого он как-то. Как-то не очень участвует в осознании ситуации, когда как сейчас — да, когда как память заботливо подкидывает вчерашнее утро и «поздравления», когда…
Стилински ворчит и бурчит что-то про то, чтобы его отпустили, пытается засмущаться, но отвлекается, давясь очередным предложением на вздохе, когда они выходят на более освещенный участок, а Дерек перехватывает его удобнее. Заодно прижимая сильнее, а у Стайлза отличное — на свету — зрение и богатое воображение. Впрочем, даже воображения не требуется. То есть да, у него отличный обзор.
Глаза он закрывает, потому что немного ведет — и вообще укачивает, неважно. и уютно — вообще не важно — и шумно сглатывает. То, что он видит это секунды две — не меняет факта, что память у него тоже хорошая, ага. и в машине он разглядывает это тоже неплохо — просто кровь выглядит темнее и не особенно выбивается, поэтому he doesn’t really feel. like now. crap. К горлу подкатывает тошнота, и Стайл пытается уложить собственное самочувствие в адекватные рамки, пропуская, когда они доходят, запоздало понимая, что от него хотят. И потом судорожно пытается достать ключи, еще и не прижиматься сильнее к ранам, но ключи в заднем кармане брюк, и ему нужно не упасть, не уронить рюкзак и не уронить ключи и все одновременно. Еще смущается, когда задевает пальцами чужую руку — у Дерека удивительно теплые пальцы; смущается от того как его, блин, держат — могли бы поставить, в конце концов, серьезно;
Ключи он порывается уронить, не удержав в руках, и дергается немного резко, пытаясь переподцепить, даже ловит в последний момент, почти без чудес акробатики. Поза несколько мешает.
фоном удивляется, что Дерек не роняет его —  ни нечаянно от того, сколько он дергается, ни намеренно, чтобы не дергался. Стайлз тихо выдыхает, даже отвлекаясь от крови, даже со второй попытки вставляя ключ в замок, но да, пальцы все еще немного дергает.
Дверь они все же открывают. Это даже не занимает пять минут — по-моему отличные цифры.
— Второй этаж, эй, по лестнице я в состоянии подняться сам, — он сам не особенно верит, чтобы еще и убеждать всяких оборотней, но все равно рвется в самостоятельность, потому что черт. Кататься на чужих руках, когда он вполне способен — не важно — передвигаться самостоятельно, еще и по лестнице, еще и вообще. У Стайлза слишком богатое воображение от которого он готов прямо сейчас отказаться и продать с уценкой.
— Серьезно могу, — добавляет, игнорируя факт, что звучит это вообще не убедительно. И заранее готов предсказывать — не очень быстро. anyway, he is trying.
Вообще, кроме как слезть с чужих рук — да — нет — да — он отчаянно хочет пройти через кухню, но с его скоростью идея заиметь что-то сладкое для нервов и заварить чай — займет просто убийственно кучу времени. Плюс он не уверен, что Дерек не сбежит, плюс чисто за себя — если сейчас отвлекаться на вступление и осознание, то он не уверен, что его энтузиазма и готовности хватит на обработку раны. То есть, нет, готовности и принципиального «сделаю» — хватит, но свое умение не свалиться в обморок он оценивает… нет, положительно. но покачивающеся положительно. so it is better don’t try it out. yu-p.

[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i2.imageban.ru/out/2017/11/04/cf7b7266b6447bd6412902b4208e0385.jpg[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]Стайлз закрывает глаза на две секунды, нечаянно уткнувшись лицом в подушку, пока разворачивается, чтобы встать, и две секунды, да.
Да, кажется у него в очередная раз путаница между секундами и минутами.
И цифрами.
Если это касается дедлайнов и I ll be there in five minutes, oh. …oh, yes, I am still at home. Он не спит, даже улавливает шум воды — значит Дерек не смотался никуда, донеся его до дома, Стайлз сонно отмечает это как что-то хорошее, пускай и полчаса назад дергался от идеи того, что тот просто подойдет на лишний шаг, от чего-то еще, от каких-то там ужасных ужасов и всего такое, кстати, раны, сейчас, еще две секунды и он встанет ловить Дерека и добровольно-принудительно оказывать первую необходимую помощь и в таком же стиле выказывать собственную благодарность, мммм….
Стайлз вовсе не порывается провалиться в сон, в неоднозначной позе распластавшись на животе полузвездочкой с согнутой ногой и обнимая одной рукой подушку. Вовсе не дергается, когда его окликают, вовсе не ощущает это как почти свалился с кровати, судорожно комкая одеяло, хотя до края еще добрых сантиметров двадцать.
Но он не спал, серьезно. Но прошелся где-то не очень далеко.
— А, — многозначительно отвечает Стайлз, садясь на кровати, немного пережидая головокружение, потому что делает это слишком резко. Хлопает глазами, пытается разглядеть что-то в темноте, сообразить что именно происходит сейчас, и отчаянно радуется, что света нет. Не из-за заскоков про какую-то там кровь, а потому что свет — это слишком ярко, ауч.
В темноте происходит Дерек, беспардонно занявший его личный супер-мега-комфортный стул.
— О, — многозначительность и содержательность остается примерно на том же уровне, и плавно переходит в зевок.
…с другой стороны, в качестве альтернативы, где в его комнате можно сидеть остается только кровать, и, наверное, теперь, наглое решение угнать его стул, привлекает куда больше.
Стилински мысленно бьет себя по голове, зажмурившись на пару секунд, и трет глаза, зевая и опираясь второй рукой о кровать. ммм, было что-то важное. О. Да. Точно.
— Ммм, минуту!…
Дерек уже кажется частично с чем-то справился и сам, света из окна достаточно, чтобы заметить отсутствие футболки и кровавых подтеков на всем теле, но anyway. В ванной толком ничего кроме обычного пластыря не найти, отец, слава богу, не лезет в опасные точки [хотя, весь Бейкон Хиллс — это одна большая], и если уж и да, Стайлз доведет его [до ручки] в смысле, до больницы. или кто-то из участка, ага. И значит, максимум, что сделал Дерек — это промыл рану. И все.
Стайлз свешивается с кровати, нащупывая под ней коробку, с шебуршанием вытаскивая ее, скидывая крышку на пол, и прямо туда же скидывая все, что не нужно, но лежит сверху — в одну кучу, и то, что может пригодиться, в другую. В принципе, ему, правда, становится лучше, потому что от такого положения не накатывает тошнота или головокружение, а оно было бы… некстати. В кучу из полезного Стайлз откладывает перекись, вату, бинты, несколько больших пластырей, гордо утащенных у Скотта. И не слишком заботится о том, чтобы сложить остальное аккуратно обратно — возвращается сначала в сидячее положение.
На ноги он встает несколько неуверенно, пережидая первые пару секунд на мысленных взятках своему организму, что эй, давай, мы сейчас пройдемся пару шагов и не рухнем, на смех одному злому едкому оборотню, с вот такой выразительной мимикой. Мысленные уговоры самого себя, кажется, действуют, потому что ноги не пытаются подогнуться, и, подождав для надежности, еще несколько секунд, он с некоторым сомнением двигается в сторону Дерека. Впрочем, получается нормально, так что на компьютерный стол он садится спиной уже совершенно по обычному, сдвигая какие-то конспекты-учебники, наваленные, сваливая лекарственную лабуду туда же, и превращая все в хаос в очередной раз. Не дожидаясь пока Дерек его пошлет или сбежит через окно, он тянет оборотня за плечо к себе, разворачивая вместе с креслом. Этот план немного не включает в себя некоторые незначительные детали и частности, как например то, что у них обоих есть ноги.
Поэтому следующие полминуты Стилински тратит на то, чтобы переорганизовать свои ноги, не толкать ими кресло, Дерека и уместить их не на чьей-то голове. Нет, ну, в смысле так высоко он их не пытается поднять. но рядом.
— Что? — уточняет Стайлз, вздергивая вопросительно брови, пытаясь скопировать типичный стиль Дерека и, не глядя, тянется за ватой и перекисью, игнорируя такую вещь как вопросы «ты же не против?». Это Дерек, разумеется, он против и на все имеет собственное мнение.
— Какого черта оно не заживает нормально? — уточняет Стайлз, покосившись на раны, передумав, и покосившись на ключицы, отличная шея, отличная шея, без крови. Раны тоже уже без крови, но у Стилински все еще богатое воображение. Никто не успел купить даже при скидках.

[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i2.imageban.ru/out/2017/11/04/cf7b7266b6447bd6412902b4208e0385.jpg[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]У Дерека еще мокрые руки, фиксирует Стайлз, и радуется, о, боже, откровенно радуется, что он хотя бы, в принципе, они оба — одеты, потому что после того, как Дерек хватает его за колени, и разводит, это резко начинает напоминать. Что-то не то. Не так. Стилински кашляет, краснеет наверняка, господи, благослови темноту, и чувствует себя неловко настолько, что даже не замечает откровенной [не в том смысле] подколки и двойного дна у сказанного Хейлом, рвано выдыхая. Окей, скорей всего он просто стесняется. Ну, в смысле, Дерек, чтобы Стилински лез и как-то помогал — во-первых, не привыкший к чужой помощи, не привыкший ни просить, ни, чтобы кто-то помогал. Вон, даже героем называет, так искренне. Чувствовать смущенным не только себя, пусть и по разным поводам — в разы приятнее, пускай, и, абсолютно не помогает отвлечься от собственного смущения.
Колени Дерек не отпускает. Стилински решает еще более неловким о них сейчас напоминать или задумываться о том как это выглядит со стороны. Oh, common!… He is really hopping, that his dad on’t decide to skip his shift tonight. He doesn’t suppose to, but. but. auh.
— Я в порядке, ага, — кивает в подтверждение, улавливая в голосе намек, и откидывая это чисто на то, что вот, наверняка, переживает из-за того, что Стайлз так отчаянно пытается что-то сделать даже вот несмотря на свои паники-паники. Вот какой герой.
— Не строй из себя героя, отказываясь от помощи, — показывает язык Стайлз, поднимая взгляд выше, чтобы посмотреть в глаза, и решает, что ну, шея-лицо вполне отличная фокусировка, и он вполне справится наощупь. Он приблизительно уже запомнил, где находится раны — не думать о ранах, не. думать. — и Дерек уже справился сам с идеей того, чтобы смыть кровь, что, правда, здорово и здорово помогает. Стилински тянется и подхватывает перекись, наливает на вату, и машинально переводит взгляд вниз, ловя себя в последний момент и цепляясь взглядом за плечо — цепляясь за то, что боже, какие у него бицепсы, он тоже себе такие хочет. Перекись он отставляет и легко, осторожно, касается груди тыльной стороной ладони — даже с первого раза попадая на рану и переворачивая запястье, прикладывая вату.

Стайлз ответно фыркает, но Дерек не звучит так, что хочется обижаться сразу же, кардинально и бесповоротно, так что просто фыркает еще раз, в возмущении и пропускает мимо ушей. Толком не замечает, что и как именно он делает, просто из рубрики «удобно». Одной ногой он в итоге опирается о подлокотник, вторую его вполне — нууу… по большей части — устраивает как держит Дерек. И в принципе уже не заморачивается о том, как это может смотреться или что-то еще.
Дважды уже хватается за плечо Дерека — потому что удобнее, а Дерек неожиданно не против, и под конец почти ложится на него, проверяя ничего ли не пропустил; или не под конец — Хейл вместо своего привычного «бла-бла-бла, мне не нужна помощь» ловит его руку и показывает еще рану, и да, Стилински вовсе не против такого произвола, даже немного рад, что принимают, соглашаются, что вот, помогай если хочется.
Стилински не против, и снова не лезет смотреть на рану, справляясь сам. Тактильного контакта вполне хватает, и, да, он тоже никогда раньше не обрабатывал раны вслепую. Обычные - да, чуть не падая в обморок от запаха и вида крови, а сейчас неожиданно смешивается, почти не воспринимается, будто с закрытыми глазами лишается одновременно и зрения и обаняния - он, в принципе, не особенно против. Запах крови мешается с запахом воды, леса, чего-то еще, наверное, чисто Дерека, и кровь не бьет так обильно, как могла бы в библиотеке, такое, auh. Слава богу.
Он отлично справляется с закрытыми глазами, пытаясь найти более удобную позу, когда Дерек традиционно считает иначе, и стаскивает его на себя, замершего, пытающегося перевести дыхание, потому что его все же немного роняют и это на секунду страшно. Не то, чтобы он боялся высоты, конечно.
Одним коленом он почти утыкается под ребра, попытавшись уложить его между Дереком и подлокотником, и получается что-то между «прижимает к его бедру» или упирается коленом под ребра, другое устраивает сбоку на подлокотнике. потому что больше некуда.
— Удобнее?, — кашляюще и очень смущенно фыркает Стилински, повторяя, но рука и правда ложится удобнее, и Стайлз прижимает к ней прохладную ладонь, чисто на рефлексах оглаживая, едва задевая края, и ерзает немного на коленях, чтобы намочить перекисью новый кусок ваты и не садануть… а нет, локтем в плечо и грудь Дереку он заезжает уже дважды. Благо не по ранам, выше. Но с тем, чтобы утянуть со стола еще вату и намочить — справляется. Перебирает пальцами, смачивает рану, потом проводит свежей ватой по груди еще раз, скашивая взгляд и, толком ничего не видя с такого расстояния — обширная толстовка прикрывает почти весь обзор, ии, как-то не очень жаль. У него не слишком большой опыт в обработке ран, но то, что его еще не шлют в более ультимативной форме и не отпихивают до сих пор — вроде бы положительный знак, ага.
Он не хочет думать о том, какие еще причины того, что до сих пор не отпихивают — могут быть,  но профилактически нечаянно спихивает — пытается — локтем руку Дерека со своего бедра. …хотя, да, сложно не признать, что она ощущается там чертовски комфортно и акхм приятно. Но неловко. Господи, благослови темноту [2] — he doesn’t want to think that he is likely blussing a lot.[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i6.imageban.ru/out/2017/11/04/acce510118861ac3a77e3a8c17f335b9.jpg[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]

Еще он тянется за пластинками пластыря, потому что уже читай заканчивает, и уже третий раз проходится по боковой ране, сбивая остатки сухой кожи, комкает бинт и собирается использовать его, чтобы протереть насухо, но отвлекают, заставляя сжать бинт сильнее, а потом уронить оторванную часть куда-то под стол. У Дерека горячие руки, это чувствуется даже сквозь ткань джинс, тем более, здесь как раз слегка задирается толстовка, и Хейл не то случайно, не то нарочно задевает кожу, и немного пробивает электрическим током. Стилински вздрагивает всем телом от прикосновения. А еще кое что запоздало отмечая. auh. AUH.
Well, he can start building his assumption that probably Hale really doesn’t mind him seating. auh. helping. auh. him. He is freaking blushing again, or not if there is no such possiblity to blushing so much and oh auh yes. It is just really simply reading. from the pose he is in now. auh. he didn’t really expect this part. though, maybe it is. well. well maybe Derek always bring some fruits or bananas — shit — with him every time he is saving humans? none can know this for sure.
Стайлз с возмущенным и комканным «эй» хватается одной рукой за край толстовки как за последний оплот, второй, не очень умно, но за плечо Дерека, и потому что да, его мнение опять не учитывают, — какого черта, — путаясь в собственной толстовке, выдыхает Стилински, и где-то за десяток секунд, толстовку снимают и скидывают на пол, не особенно заморачиваясь на предмет куда. Честно говоря, на этот предмет, Стайлз тоже не очень заморачивается. У него есть еще куча причин.
Без толстовки холоднее, — мелькает первая мысль, а потом ее выбивает десяток других, потому что руки у Дерека все еще горяченные, потому что по соотношению сейчас воспринимаются еще горячее и еще ощутимее. или нет, и не в сравнении дело, и если… о, ладно, руки на коленях — тоже было что-то. своеобразно. Стилински понимает, что щеки горят, и нет, сейчас not the best time to remember that the werewolves can easily see in the darkness. well, he is not totally sure if the whole color’s gradient availabe for them. that’s absolutely not the first thing to think, when smb’s hands coming back. Его немного — дохуя — потряхивает и дергает, и пересыхают губы. Стайлз шумно сглатывает, закрывая-открывая глаза, облизывает губы и произносит прежде, чем успевает подумать о том, что молчать может быть стоит да, вне зависимости какой вариант развитий событий он предпочтет — в смысле, какой вариант. — блять, — коротко и тихо вслух, прежде чем успевает подумать, ага.
— дерек, — выдыхает, кусая губы, не очень фокуссируясь зрительно на одной точке, потому что надо выбрать такое, то ли он на него смотрит, то ли нет, то ли, почему у него так двигаются ключицы, боже. На продолжение язык пока не поворачивается, потому что Стайлз несколько. нервничает, скажем так, но примерно это звучит как-то так:
«эй-эй, подожди, я еще не закончил со стикерами, в смысле, пластырь»,
и «и между прочим, твой стояк этому несколько не способствует!»
и «и прикосновения»
«дерек, фу!»
Он еще определяется. И да, он откровенно немного не так представлял себе фразу «пойдем, я перевяжу тебе раны». Точнее ее ахм последствия. Это выглядело иначе начиная с момента «он гордо и самостоятельно идет до дома на своих двоих, а не». Возможно, все покатилось уже тогда. Или нет. То есть все еще вообще не покатилось, и Стилински затрудняется ответить сейчас что-то связное
Его прошибает электрическим током сейчас слишком отчетливо. Ну и да. Полную версию фразы, наверное, можно увидеть как, «эй, проводи меня до дома, я перевяжу тебе раны, отца нет дома, ты - я - пустой дом». Стайлз шумно кашляет и заканчивает на сбитым в очередном раз выдохе, потому что. Потому что да. Потому что нет. Потому что, эй, подождите, сейчас.
А, точно.
Возможно все началось с того, что, к слову, у него сегодня украли первый поцелуй. И сейчас безнадежно лапают.  Нет, то, что у Стилински до сих пор не было секса, не делают его более тупым в очевидных вещах. Например, в том, что алеет он, пиздец, сильно.
акхм.[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i6.imageban.ru/out/2017/11/04/acce510118861ac3a77e3a8c17f335b9.jpg[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]

Прямо сейчас мысли вяжутся просто очень, очень, очень паршиво. Стайлз часто моргает — жмурится — будто сбой картинки поможет как-то сфокусироваться, но нет, never mind, от сбоя картинки все почему-то наоборот приобретает вид какого-то артхауса еще более сильного. О, подождите, это начиналось не как артхаус?
Стайлз чувствует, что его прошибают чисто на ощущения, чисто разрядами тока, вздрагивает, сглатывает, и весь поджимается, потому что. по… в общем, он еще не определился. Где-то вяжется мысль, что надо искать телефон и звонить в службу спасения, службу скотта [да-я-опять-нарушу-твое-свидание-извини], участок или куда-нибудь еще. Или пытаться добежать до… ладно, это вообще не идея, вне зависимости «добежать куда».
С другой стороны, если он успеет добежать до ванны и забаррикадироваться — возможно, Хейл все же не станет ломать дверь. Или станет. принципиально. Наверное, он не станет этого проверять. Наверное. Где-то эта мысль мельтешит, выскакивает назойливым оповещением, но Стайлза зашкаливает на прикосновения, от которых он жмурится, замирает и пытается ненавязчиво подставиться, от которых он сначала пять раз облизывает губы, а потом пропускает момент, когда сорвано выдыхает чисто за то как пробегаются чужие пальцы, когда понимает, что немного залипает на то как бьется пульс;
пропускает когда устраивает свою руку обратно на Дереке — потому что некуда деть, акхм, ну — на талии, на боку, недалеко от раны, и от факта этого — тоже немного прошибает дрожью сейчас.
ну или, о, возможно не отпускает.
У Стайлза плохо с внимательностью.
— какого черта? — все-таки формулирует мысль Стайлз, спотыкаясь о нее прежде с дважды, трижды забывая, единожды полностью отвлекаюсь — укладывается в полминуты. Ладно, минуту. Ладно, признаем, что у него сейчас нет ни часов, ни природного умения воспринимать время. Искреннего негодования в голосе не получается, даже вообще негодования — не очень, Стилински уже не помнит, какой именно смысл он в это вкладывал, просто жмурясь, дергая лопатками, отводя их назад, неосознанно пытаясь подставиться под прикосновения, ближе, еще ближе, эй, еще вон там пониже можно, и вообще не убирайте руку. Задумываться о таких деталях он будет определенно не сейчас, а лучше никогда и потом отрицать это с постерами и разрисованными плакатами.
…нет, лучше без постеров, иначе это определенно придется объяснять. Объяснять — в целом, Стилински умеет хорошо. Нет, иногда при этом у людей сворачиваются мозги и на лице получается полностью неопределенная эмоция, что-то между «серьезно?» «ты идиот» «мы все идиоты» «все очень плохо» «#facepalm» — неопределенная эмоция на пересечении со всеми этими. Ну и иногда он просто хорошо объясняет, связно и последовательно… не очень часто.
Но да, это, пожалуй, все же, не то, что он готов объяснять, афишировать, продолжа…а~ть. fuck. Нет, это было ругательство, а не тот смысл, что сейчас очень выразительно упирается ему. кхм. не важно. Не. Важно. Ну или наоборот слишком важно, ау. оу. Если бы не это — то еще можно было бы ухватываться за какое-то сомнительное понятие, что он просто видит это немного не-так. сейчас - сложно. Стайлз не до конца определяется хорошо это или плохо. Стайлз сейчас вообще не очень успешно определяется. с чем-либо.[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i2.imageban.ru/out/2017/11/04/cf7b7266b6447bd6412902b4208e0385.jpg[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]

— дерек хейл! — возмущенно, чисто принципиально, и не думает, что выглядит это как в неплохом порно, потому что получается на вдохе[имя] - выдохе[фамилия], со сбитым уже дыханием. Но Стайлз хороший мальчик, который не смотрит порно… эм, ну, ладно, смотрит гетересексуальное порно, в контексте разворачивающегося — это неплохое уточнение. И не то, чтобы у него заскоки (да) (нет) (он не думал) на какую-то там традиционность, но его как-то не зажимали раньше взрослые (well) мужчины или вообще противоположный пол. Нет, ну, хотя, он спрашивал Дэнни в его ли он вкусе. …просто пришлось к слову.
Насчет утверждения не мерзнешь он готов спорить, потому что это где-то между — обжигающе горячо и прохладно вообще. well, that’s complicated. Но да, Стайлз вообще почти всегда готов спорить и обсуждать, то, что обсуждению не надлежит — в особенности. Но, можно не сейчас. Сейчас хватает только на короткое возмущение, и он залипает на его губы, господи боже. Стайлз запоздало — мозги вообще работают крайне медленно и отлынивают — соотносит утверждение, что он больше не мерзнет со своим собственном эм вопросом, и думает, что можно прокомментировать и потроллить; но понимает , что единственная приходящая на ум фраза «это твой способ меня согреть?» звучит в контексте как-то [абсолютно] не так and he is. well. hell doesn’t matter. в «контексте» чего-то упирающегося в него. и в «контексте» того, что это все-таки работает.
Стайлз считает, что на кресле неудобно, вообще, вообще неудобно сидеть на чьих-то коленях, на коленях оборотня, на… Стайлз сдавленно выдыхает, и пытается не двигаться, не дергаться, не лезть ближе, хотя такое, очень отчетливое хочется, в котором он еще не готов кому-то признаваться вслух, мыслях, и ой, да плевать он хотел, что. что-то такое там. сложно.
Стайлз облизывает собственные губы еще, пытается не ерзать, пытается не двигаться, сейчас такое, уже поздно заявлять, что он не понимает намеков, потому что стадию намеков они перешагнули как-то слишком быстро, что он ее упустил напрочь [даже не знал, что она была!], и сейчас немного. поздно, да. Но все равно Стилински крутится вокруг этой мысли, крутится, и вообще начинает сомневаться, что, мало ли, такое, все еще не так понял, #малоли. Потому что мало ли как это все выглядят и мм ощущается. Дерек не идет никуда дальше, и ну.[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i6.imageban.ru/out/2017/11/04/acce510118861ac3a77e3a8c17f335b9.jpg[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]

Наверное, Дерек плохой человек. Вообще.
Наверное, продолжение фразы в степь о том, что он же — еще и полный мудак, имеет полное право на жизнь, и в чем-то [этом] можно было бы не сомневаться. Нет, ну. это, там. Стайлз не сомневается. Не сомневается, особенно, когда Хейл ведет бровью и уточняет что. Что он там, Стилински, имеет ввиду, сидя на его коленях, упираясь-касаясь не бедром стояка — черт, да, он знает слово, значение, этимологическое употребление — со стянутой насильно толстовкой и ладонями на лопатках. Если замереть и не двигаться, этому даже, наверное, можно было бы добавить неплохое логическое и непредвзятое описание. …хотя, нет. Нельзя. Если не двигаться и только что открыть дверь — описание будет куда более. в те степи, о которых он не. не думает. Очень настойчиво не думает, игнорирует, и ну, да, не слезает-не отскакивает на далекие метры-пытаясь перевести их в километры-или-хотя-бы устойчивые преграды.
Well, искренне будет сказать что-нибудь о том, что он об этом даже не думает. Вообще не думает. В этом неплохую роль играют запутавшиеся в полном хаосе мысли, в слишком бессвязном, слишком хаотическом — в принципе, достаточно привычным для Стайлза, но похоже сегодня он достиг новых вершин и, пожалуй, не станем задумываться о возможных покорениях каких-либо еще. просто нет. no. not me. not mine. fuck really not mine doesn’t matter #forget.
Стилински не то, чтобы сомневается на тему того, что Дерек мудак, но мысли путаются слишком бессвязно, чтобы сейчас концентрироваться слишком отчетливо, и Стайлз стандартно прыгает от одной мысли к другой, где-то между делом старательно напоминая и не сомневаясь, что тот мудак.
Стайлз ограничивается тем, что мстительно и возмущенно пихает локтем в бок, рядом с раной, но старательно выбирая место рядом, а не в, но мстительно и достаточно сильно, да.
Сегодня, сейчас, вот как-то такое у него плохо со словами, потому что, предположим, высказать мысль о том, что отвали от меня, пожалуйста, подальше as soon as possible, и перестань #перестань #нет #да, тьфу. Не забыть «пожалуйста», хотя, можно забыть, не то, чтобы Derek когда-либо cares about his opinion and polite ‘please’ any time before now. Беда в том, что если вдруг это возьмет и сработает, то есть неплохие шансы о том, что он потом съест себе мозг сам и ударится в буддизм, проебав, буквально, или нет, не буквально, возможно, единственный шанс в своей жизни на какой-то там секс - еще и с оборотнем - как минимум до совершеннолетия. В смысле, он оценивает свои шансы определенно выше.
Но да.
Но нет.
Но нет на то, чтобы не да, — как-то так.
Но с формулировкой фразы, блять, давай ты меня уже трахнешь или хотя бы поцелуешь, так, чтобы потом не было дико неловко, если окажется, что_он_имел_ввиду_что-то_не_то_кто_то_не_так_понял_нет_не_то_чтобы_это_можно_было_сейчас_понять_иначе_но_но._но_но_.но. еще бóльшие проблемы. Теги хаосом набросанные в голове опять оказываются какими-то слишком длинными и вряд ли войдут хоть в какой-то тумблер о твиттер тег. Не то, чтобы Стайлз собирался постить в твиттер. Нет, серьезно, не собирался. Нет, при любом раскладе не стал бы. Это правда сложно эм акхм трактовать как-то еще, но _в_конце_концов_л3444323454 на него не у так уж многих парней или девушек на него вставало, и мало ли. Еще, те же цифры примерно схожи с количеством людей, у которых он оказывался на коленях, количество людей, носивших его на руках, зажимающих в лесу, за… блять. не важно. да. да.
[nick]Stiles Stilinski[/nick][status]#проблемный[/status][icon]http://i2.imageban.ru/out/2017/11/04/cf7b7266b6447bd6412902b4208e0385.jpg[/icon][tea]СТАЙЛЗ СТИЛИНСКИ[/tea][fandom]волчанка[/fandom]