He is happy. He is so fucking happy.
Hey, look! He is a husband now. Husbands are cool. And his wife is gorgeous, fucking beautiful.
They’re newlyweds and fucking happy. Oh, man. A little too drunk, obviously, but it’s mean nothing.
Он в танце притягивает к себе любимую и целует под общие аплодисменты, празднующих создание новой семьи, такой прекрасной пары. Крепко, перехватывает дыхание, не стесняясь, и Лилс мягко его отстраняет. Кажется, она слегка недовольна таким напором. Джим не особо по этому поводу напрягается, тут же отвлекаясь на Хвоста, которому влепила пощечину какая-то девчонка – вроде он задел ее рукой, или что-то такое. Бедный малыш Пит, неужели ему сегодня так и не перепадет?
О, а новоиспеченному мужу своей жены сегодня предстоит отличное горизонтальное рандеву. Не то чтобы он был долгое время в воздержании – разве что сегодня, потому что Лили очень серьезно относилась к поверьям типа жених не должен видеть невесту перед свадьбой. А вчера был мальчишник, и – да, если посчитать, он просто обязан получить свой кусок пирога этой ночью. И, честно говоря, если они сейчас аккуратно улизнут, никто ведь не хватится, верно?
Но сначала Джим решает помочь своему другу. Он берет бокал шампанского и отходит в сторону, как бы невзначай, небрежно посматривая по сторонам. Разве что не насвистывает для убедительности. Остановившись возле стены и повернувшись боком к основному скоплению людей, он аккуратно извлекает из внутреннего кармана пиджака склянку с плескающимся внутри розоватым зельем. Еще раз оглядевшись, Джим зубами выдернул пробку и вылил половину в шампанское, слегка покрутил бокал, чтобы содержимое размешалось. Свою улику он спрятал обратно, а сам, позаимствовав без разрешения у кого-то бокал уже для себя, прошествовал к той девчонке, силясь на ходу вспомнить ее имя. Лина, Лана, Лола… Они, кажется, даже встречались на четвертом курсе. Ну, как встречались, это нельзя было даже назвать чем-то серьезным.
Они заговаривают. Он что-то говорит, она что-то отвечает. Он шутит невпопад, она смеется. Он протягивает ей бокал с подлитым зельем, отпивает из своего, она делает то же самое с предложенным ей.
Джим говорит, что Питер неплохой парень, и он на самом деле хочет извиниться. Просит подождать минутку, делает шаг в сторону и тянет его, как раз пытавшегося мышью проскочить мимо, к себе за рукав, а потом цепляет за ухо и шепчет ему тихо – давай, не теряй шанс. Это мой подарок за то, что ты такой классный друг. Потом скажешь спасибо.
Он подмигивает девушке и отходит подальше, с лицом вершителя судеб наблюдая, как Хвост мнется, что-то пытается мямлить, а его новая пара на сегодня сама уже берет парня за руку.
Well done. Ten points to Gryffindor.
И с довольной ухмылкой он ловит взгляд Лили, которая вряд ли видела что-то конкретное, но, очевидно, заподозрила. А рассказывать ей Джим не собирался точно, это должно остаться небольшим секретом. На опережение он направился к ней, привлек к себе за талию, дирижируя почти осушенным бокалом.
Лили, детка, милая, давай не будем надоедать гостям. Смотри, даже малыш Питер нашел себе подружку. А как же я?
Засыхаю без твоей любви.
Как насчет небольшой игры: я твой муж, ты жена, и у нас первая брачная ночь? – и улыбается, довольный собой. А Лили почему-то не оценила, нахмурившись. Наверное, потому что его слегка (не слегка), но точно грациозно, шатало.
Damn. It’s not really funny when love of his life is frowning.
And she is love of his life. Absolutely. Definitely. After all failures and attempts to winning her over. He did it. Yeah … Of course, he loves her.
They are such a nice couple. Everyone says so.
Okay, then.
Он примиряюще целует ее в щеку, приникает к ней, не хочет отпускать. Такая нежная кожа, теплая, приятная; запах Лилс кружит ему голову. Тут же он наконец замечает пропадавшего где-то – эй, он точно обнаглел, надо сказать ему об этом – шафера, и только тогда отпускает свою жену.
«Свою жену». Звучит классно.
Джим подходит к Сириусу сзади и хлопает его по плечу сначала, а потом хватает и разворачивает на себя. С абсолютно серьезным лицом, недовольным голосом, в глазах же плещется веселье. Или количество выпитого за сегодня со вчерашним осадком.
- Тебя не было час. Ты бросил меня! Мне пришлось решать вопрос жизни и смерти. И, эй, смотри туда. Смотри так, как будто не смотришь, - он быстро кивнул в сторону Хвоста, явно слегка оглушенного, но уже потихоньку продвигающегося к выходу с новой пассией, - Поспорим, что малыш Пит сегодня лишится девственности?
Смеется. Это его день, целиком и полностью. Этим днем Джеймс Поттер наслаждался в полном праве.
- Damn, Padfoot, I can’t believe it. I’ve got a feeling it is all happening with someone else, not me, - James sighs. His smile is fading slowly, - I need to leave all this for a few minutes. Come with me?
Но сначала хватает с собой початую бутылку огневиски.
Лилс убьет его.
Не убьет. Это его праздник тоже.
И направляется к двери, выходит в темный коридор, прислоняется к стене. Уже неохота идти дальше, хотя да, свежий воздух не помешал бы.
- Ты как, нормально? – странно, ему, наверное, кажется. Это иногда бывает, но что-то померещилось. Что-то, и вопрос оказался задан. Он протягивает огневиски Сириусу. С лучшим другом можно и поделиться. Вряд ли бы он спрашивал, впрочем.

- Слушай, - он начинает говорить, но осекается. Какая-то другая, сторонняя, навеянная извне мысль его перебивает.
Джим пытается услышать ее в звенящем воздухе, поймать - она ускользает.
На губах еще ощущается терпкий вкус огневиски, и Джим облизывает их.
Он вспоминает, что вообще-то задавал вопрос, и отматывает память немного назад. Оказывается, не надо ждать ответ, уже был получен, доставлен прямо по адресу. Джеймс запоздало кивает, задумчиво, как будто отвечая на что-то встречное, или больше абстрактно подчеркивая свое состояние, в котором он понятия не имеет, как идут его собственные дела. Вдали от шума, в приглушенной тишине, он словно потерялся. Вечер приобрел какой-то незнакомый оттенок.
- Слушай... - повторяет задумчиво, немного опуская голову и теряясь взглядом на ботинках друга. Лучшего, блядь, друга. Который его шафер на этой гребанной свадьбе, которая потрясающая и совершенно очаровательная. Сириус знает, как долго он к этому шел, как завоевывал Лилс. Цель достигнута, принимаем поздравления. Окей, а дальше-то что?
Джим отнимает у него бутылку, потому что чувствует - ему нужнее. В его голове зреет неясная мысль, оседающая темной взвесью на дне глаз. Он сосредоточенно прокручивает ее в голове, аккуратно дотрагивается до нее мысленно, задевает и обжигается, шипит, отталкивает себя, чтобы снова совершить то же самое - ошибку, побег от реальности, которая внезапно стала ему чужой.
- Я сделал что-то неправильное, да? - он спрашивает, небрежно бросаясь словами. Они неважны, неважен смысл за ними, спрятанный не под вторым даже, а под третьим, пятым, десятым дном, который не разглядеть под мутной водой, такой же, как его взгляд, которым неотрывно наблюдал теперь за Сириусом, когда говорил, когда пил и облизывал губы от капель пряного напитка, - Я не должен был, наверное...
Это прекрасный день. Это лучший день в его жизни.
- Я ведь счастлив, - неуверенно. Кому-то доказывает, себе или другому, кому-то еще, прячущемуся в тени, кто нашептывает ему темные фразы, поселяющиеся теперь в собственном, затуманенном алкоголем разуме. Он же в самом деле, блядь, счастлив. Самый счастливый человек на этом свете.
Только Сириус может понять. Он смотрит и видит это, как уже сложившийся факт. Он едва успевает сделать последний глоток, когда делает шаг навстречу и соприкасается всем телом. На дне бутылки еще плещется жидкость, Джим держит ее за горлышко, едва сжимая пальцами. Он и Сириус - практически одного роста. Они почти касаются носами, не говоря обо всем остальном.
Темно. Их никто не увидит. Все веселье - оно где-то там, не здесь. Они спрятаны от того мира, в другой реальности, в кармане у вселенной.
- Я всегда хотел попробовать, можно? - голос неожиданно падает, звучит хрипло. Как будто и не его вовсе. Чужой, и тело тоже чужое, и все это происходит не с ним, а с кем-то иным.
Если пробовать, то, конечно, только с лучшим другом. Если пробовать, то со своим шафером на свадьбе, надравшись в ноль.
Расстояния не было. Ответа "нет, нельзя, идиот" почему-то тоже. Он не стал ждать, впиваясь в губы Сириуса жадно, иссушая. Он всегда хотел. Никогда не пробовал. Бутылка огневиски звонко ударилась об стену рядом с Сириусом, не разбиваясь - Джиму понадобилась точка опоры. Он действовал неосознанно, рефлекторно. Он вжимал в стену шафера, начисто забыв, что в зале находилась нововоиспеченная супруга, к которой он даже не думал торопиться.

Эй. Он ведь еще не закончил.
Это было мало, чертовски мало. Поттер не раздумывал. Он знал, что ему надо. Что он сейчас хотел.
Ему еще не хватило - не успел распробовать.
- Да брось, - говорит, когда руки Сириуса упираются в него, отталкивают. Отмахивается, развязным жестом поднимая бутылку к губам и делая глоток. На дне оставалась еще пара, не больше. Он протягивает бутылку, пока тот удерживает на расстоянии, - как не поделиться с лучшим другом.
Лучшим. Замечательным. Идеальным другом. Сквозь огонь и воду - это про них. В болезни и радости - тоже. Чем не женатая пара?
От этой мысли срывается хриплый смех, который Джим еще некоторое время не может остановить. Может, Лилс у него далеко не первая? Окей, ладно, если он начнет реально считать, то пальцев ему не хватит, а в таком состоянии он не способен что-то вычислять в уме. Не первая - в смысле, с кем он связал жизнь. С Бродягой цепи выглядят покрепче. И сплетены они гораздо раньше. И еще Сириус говорит то, что Джеймс хочет услышать. Жаль, неубедительно.
Жаль, он не так счастлив, чтобы выцарапать это на изнанке сознания и наконец запомнить.
И, наконец, жаль, что одним словом его не остановить.
- Я же знаю, - он ухмыляется и сбрасывает с себя чужую руку. Она мешает, ты что, не понимаешь это, - Тебе тоже понравилось.
Джим ощутил отчетливо, как его друг ответил. Как их языки сплелись. Как Сириус пустил в свой рот, позволяя прижимать себя к стене. Ему точно понравилось. Если бы нет, оттолкнул бы сразу. Джим бы врезал на его месте, чтобы не было больше желания творить подобную херню - если бы ему не понравилось.
Зачем сопротивляться. Здесь нет никого, кто бы их увидел. Никто не узнает. Никто никому ничего не расскажет. И если все идет по плану, почему бы им не сделать так, чтобы обоим было хорошо?
Пособие "Как найти путь к счастью" от Мародеров. Невыпущенное издание.
Джим вдруг понял, что на одном поцелуе он и не смог бы остановиться. Не в этом дело, не в том, что ему этого было мало или он просто хотел попробовать. В голове прочной завесой стоял туман. Мысли путались, слова не связывались, приходили только образы будущих действий. Едва ли отдавая себе отчет, он крепко хватает за запястье вторую руку, одергивает резко в сторону, чтобы проигнорировать предыдущее замечание про свою охуевшесть.
C Cириусом можно было не церемониться. Можно быть грубее, не скрываться, прикусывать его губы и до синяков сжимать руку. Можно вжимать его в стену, можно действовать на инстинктах.
Скажи, ведь можно?
Кажется, прошел тот момент, когда стоило спрашивать. Джим не выдержал и застонал - его заводили сами поцелуи настолько, что блядь, блядь, ему нужно было больше.
Пусть только попробует снова убеждать, что Поттер счастлив, что его ждет Лилс, да что угодно. Пусть молчит, блядь, а не пытается оттолкнуть.
Он небрежно кладет ладонь на его грудь и опускает ее медленно ниже, зарывается под рубашку, проводит кончиками пальцев по разгоряченной коже. Раскаленной. И дальше, еще ниже, останавливаясь в паху, чтобы надавить.
- Тебе ведь понравилось? - он шепчет. Ему не особо нужен был ответ.
Джим и так знал, что да. Он ведь видел. Замечал что-то. Никогда не был уверен, а теперь все встало на свои места.