Хлою мелко трясло, перед глазами стоял чёртов ублюдок Прескотт, наставляющий на неё пушку. Подумать только: этот гондон додумался притащить настоящее оружие в Академию, а ректор Уэллс по-прежнему закрывал на это глаза. Если бы не сигнализация, сработавшая так вовремя, возможно, Хлоя была бы уже мертва. Эта мысль заставляла её сердце гулко биться в груди, а колени дрожать. После того, как она сбежала из Академии до того, как её увидел Уэллс и мудотчим, Хлоя спустилась к парковке и первым делом прикурила сигарету дрожащими пальцами. Чёрт возьми!

Не удивительно, что этот ублюдок решил, будто ему всё дозволено. Разбрасываться деньгами, таскать с собой огнестрел, приставать к девушкам и накачивать их наркотиками. Из-за него чуть не пострадала Рейчел, и хоть у Хлои не было этому доказательств, она была уверена, что замешан в этом может быть только Прескотт.

Она сильно сжала фильтр сигареты до побелевших костяшек пальцев и скрипнула зубами. Потом сделала несколько глубоких вдохов и откинула бычок на асфальт — к сотне других точно таких же. Уборщик выгребал эти кучи каждый божий день, но чем сильнее он старался, тем больше сюда приходило студентов, чтобы покурить.

Нужно было поговорить с Рейчел. С тех пор, как её выписали из больницы, они почти не виделись. Рейчел молчала, и её молчание становилась всё более невыносимым с каждым днём. Иногда она не отвечала на звонки, и тогда Хлое приходилось ехать в Академию к общежитию, чтобы убедиться, что у неё всё в порядке. По крайней мере, хоть как-нибудь. Она с трудом отлепила себя от холодной бетонной стены, до которой не добирались даже лучи солнца, а после, исподтишка оглядев территорию, двинулась в сторону жилого корпуса. Дэвида поблизости не было — это значительно облегчало дело.

Ступая по пожухлой осенней траве, Хлоя то и дело оглядывалась по сторонам, боясь, что где-нибудь рядом снова возникнет Прескотт, или ректор Уэллс, или мудотчим. Слишком много нежелательных личностей, с которыми можно было столкнуться. Чёрт. Она скользнула за ограду, затем быстрым шагом направилась в сторону двери, когда до её слуха донёсся до тошноты знакомый голос:

— Совсем крыша поехала, Колфилд?

На мгновение Хлоя замерла. Совпадение? Или ей просто показалось? Она остановилась посреди маленькой тоненькой дорожки и осторожно обернулась в сторону говорившей. То, что она увидела, заставило её сердце ускорить ход. Глаза расширились, а все мысли из головы вылетели, словно пробка.

— Макс?! — воскликнула она, привлекая к себе внимание обеих говоривших. Виктория, как и обычно, окинула её недовольным взглядом, но на Викторию Хлоя и не смотрела. Всё её внимание было приковано к девушке чуть ниже неё самой, с короткими тёмными волосами и удивлённым взглядом. Или... даже напуганным? Она что, боялась Виктории?

Хлоя подошла ближе, чтобы их разговор никто не мог подслушать, и сложила руки на груди:

— Виктория. Отличный свитер, как всегда подчёркивает то, какая ты мразь. Тебя там, кстати, твой дружок заждался.

Виктория окинула её злобным взглядом, открыла было рот, чтобы что-то ответить, но после лишь меркантильно улыбнулась, показательно фыркнула и скрылась за поворотом. Хлоя пожала плечами и покосилась в сторону Макс, как будто та могла исчезнуть за те две секунды, пока она не смотрела на неё.

Макс Колфилд... Сколько там лет, мать его, прошло? Пять? Шесть? Кажется, что целая грёбанная вечность. И она должна была бы злиться. Должна была, но... сердце бешено колотилось в груди, готовое вот-вот выпрыгнуть наружу, а желудок скрутило сильнее, чем когда Прескотт наставлял на неё пушку в сортире Академии. Пять, мать его, лет.

— Ну привет. — И это всё, что она смогла выдавить из себя. Голос вдруг сделался хриплым, а губы сложились в одну тонкую полоску. Хлоя опустила взгляд, прочистила горло и вытащила из заднего кармана джинсов сигареты. Прикурила и снова выжидательно посмотрела на Макс. — Давно не виделись, — добавила она иронично.

И вот она стоит перед ней — Максин Колфилд собственной персоной. Подросшая, с короткими волосами и в странной розовой футболке с оленем. Хлоя помнила её совсем мелкой: Макс изображала игру на воображаемой гитаре, носила высокий хвост и гиковские шмотки, которые они выбирали вместе, до того, как она уехала в свой ёбанный Сиэтл. Хлоя помнила её, мелкую и с высоким голосом, записывающую им пиратское послание. До того, как умер Дэвид, до того, как она забыла о ней и перестала писать сообщения.

После себя Макс оставила только чёртово голосовое сообщение, и Хлоя переслушивала его из раза в раз, пока наконец не разбила диктофон об стену и не обрезала волосы. Потом были письма в дневнике; о том, как она провела день, как вылетела из Академии, как познакомилась с Рейчел. Эти письма после отправились туда же — в высокий мусорный контейнер следом за диктофоном. Тетрадь закончилась, и Хлоя думала, что на этом их связь оборвалась окончательно. Макс не звонила и не писала, от неё не было никаких известий. Наверное, в Сиэтле было чертовски весело, раз она забыла о своей лучшей подруге.

Хлоя ковыряет землю носком ботинка и не знает, что сказать. Молчание повисает в воздухе топором, грозящимся вот-вот свалиться на голову. Чёрт возьми, перед ней Макс, мать её, Колфилд, а она не знает, что сказать. Человеку, которому когда-то могла доверить все свои тайны и мысли, человеку, с которым она проводила так много времени. Макс изменилась, и Хлоя — тем более. Теперь у неё есть Рейчел, и... и... что она скажет?

Вопрос «как дела», сказанный будничным тоном, словно они общаются каждый божий день, звучит скорее как издевательство. Он бьёт по ушам и застревает в мозгу. Хлоя делает глубокую затяжку, и буквально чувствует, как мозг в голове пульсирует, а кровь начинает закипать.

«Как у меня дела?! Как у меня дела, Макс?! Ты, блядь, серьёзно?!» — думает она, и даже не может толком оформить свою мысль. Её кожа бледнеет, сердце колотится с бешеной скоростью, а самую Хлою бросает то в жар, то в холод. Она снова затягивается, так сильно, что в горле начинает першить, и она едва сдерживается, чтобы не закашлять. Потом поднимает взгляд на второй этаж общежития, словно надеется увидеть там Рейчел.

Рейчел. Будь она здесь, наверняка сказала бы, что делать. Хлоя пытается представить, что сказала бы Рейчел, и слегка улыбается. В голове по-прежнему пусто, там только ярость, негодование, а ещё радость. Наверное, она всё-таки рада, что встретила Макс. Они так давно не виделись, и теперь Хлоя просто чувствует себя потерянно. Она несильно толкает Макс кулаком в плечо и пытается выдавить из себя улыбку:

— Неожиданная встреча, да? — говорит она, и улыбка тут же меркнет. В голове столько вопросов, но все они звучат дерьмово. Типа: «Эй, Макс, не поделишься, почему ты перестала мне писать?» или «А чо ты вообще тут забыла?». — А вообще-то, ты знаешь, дерьмово у меня дела. Но ты была бы в курсе, если бы не свалила и отвечала на мои смс! — она уныло бросает окурок на дорогу, давит его ботинком и суёт руки в карманы, избегая взгляда Макс.