Сначала он всем нужен. Необходим.
Нам никто не может помочь, лорд Инквизитор. Кажется, у меня в замке завёлся шпион венатори, Инквизитор, пришлите людей. Мы никак не разберёмся с внутриполитической борьбой, Инквизитор, какое нам дело до гигантской дыры в небе.
И он все делал. Он отправил агентов Лелианы, чтобы они помогли спасти короля Алистера. Вмешался в политику целой страны, выгреб ворох грязного белья высокопоставленных лиц и шантажом заставил их объединиться перед лицом опасности. Без его тактичного напоминания почему-то никто не хотел понимать главного - если они не разберутся с Корифеем, то завтрашнего дня уже не будет. Алларос и тут не оплошал. Он сделал все, чтобы лишить сил этого древнего магистра, а затем и убить его. Жертвовал чужими жизнями, чтобы спасти весь народ. Он делал это не для того, чтобы его благодарили и почитали. Так было правильно, да и ему ещё хотелось немного пожить, пусть он теперь мучился кошмарами и чувством вины.
Инквизитор сделал все, что было в его силах и за их пределом. Но два года спустя это уже позабылось и в нем начали видеть угрозу, хотя он никогда не демонстрировал тягу к власти. Её у него было ровно столько, чтобы обеспечивать порядок. У него не было земель, кроме Скайхолда и пары крепостей, в которых разместились его люди. Он не желал большего, не стремился к захватнической войне, просто пытался поддерживать мир, пусть ради этого и приходилось всё контролировать. Но в нем видели угрозу. Орлей и Ферелден, ещё недавно благодарившие его и действующие с ним заодно, хотели, чтобы Инквизиция перестала существовать. Лавеллан знал, почему они этого так жаждут. Чтобы сразу после вновь вцепиться в глотки друг друга, от чего он их удерживал.
- Надо было оставлять одного Гаспара, - бормочет себе под нос Инквизитор, поднося к губам кружку, в которой эля уже почти не осталось. Гаспар хотел войны, но кроме Инквизиции у него никого бы не было, а значит он не стал бы идти против неё.
Это ли не вмешательство в политику стран, о которой они так волновались? У Инквизитора правда было так много власти. Что же, он мог понять, почему его полномочия хотели урезать. Он бы не сопротивлялся. В конце концов, он устал. Путешествовал по всему Тедасу, решая проблемы тут и там, и даже не мог навестить свой клан, а теперь и вовсе не знал, где он.
Лавеллан смирился бы со всем, если бы не Фен'Харел. От него угроза была страшнее Корифея, но никто не хотел слушать об этом. Личные проблемы правителей вновь были первоочерёдными. Их больше волновало, как бы Инквизиция не наняла ещё рекрутов, создавая армию большую, чем у них самих. Глупцы. Если Солас... Нет, если Фен'Харел достигнет своей цели, армий уже не будет. Не останется ничего, лишь хаос. Но Аллароса не слушали и у него вдруг не осталось сил, чтобы продолжать двигаться, бороться. Пусть Фен'Харел покарает их всех, пусть. Может, они все заслужили этого. Хотя бы тогда Инквизитор сможет отдохнуть. А сейчас он напоминал себе барахтающуюся рыбу, которую вынесло на мелководье. Она все ещё в вроде, но вот-вот все может измениться.
Инквизитор попытался поставить локти на стол, чтобы упереться в ладони подбородком, но вот незадача, рук не хватало - в одной кружка, а другой попросту нет. Он - рыба без плавников. Жалкая тень себя прошлого, которую пытались все утешить. Алларос был им благодарен, он в очередной раз убеждался в том, что в своё время нашёл отличных соратников. Во многом благодаря их поддержке он со всем справлялся. Великая Чародейка возрождённых Кругов, или просто Вивьен, была одной из них. Она позвала его, чтобы обсудить новую политику и просто поговорить. Инквизитору всю встречу казалось, что его одобрение и идеи лишь номинальны. Будто бы так Вивьен выказывал ему уважение в дань прошлого, ну и жалела. Если не рука, так хоть важные дела.
Инквизитор чувствовал себя лишенным своей силы. Все это время он нужен был за свою метку, которая закрывала разрывы. Она давала ему мощь. Теперь он даже застегнуть камзол мог с трудом, не то что руководить целой организацией. Он принял решение оставить её, но что ему делать дальше? Может, все-таки стоило расформировать?..
Стоит ли говорить о том, в каком непонимании происходящего находился Алларос Лавеллан, долийский эльф, всю свою сознательную жизнь просящий благословения у их долийский богов, после того как узнал, что на самом деле никакие они не боги? Алчные бессмертные маги, заточенные за свои злодеяния, не более. Эльфов вокруг стало так мало. Он - один из немногих. Поэтому он решил воспользоваться излюбленными привычками своих друзей и напиться. В конце концов, что он может сделать со всем этим катящимся в самую дальнюю точку глубинных троп миром? Ни-че-го. И никакая Жозефина не остановит его от неподобающего поведения.
Инквизитор намеревался сидеть здесь, пока за ним не придёт кто-нибудь из шпионов Лелианы, чтобы увести его с глаз долой народа Орлея. Когда перед его глазами вдруг стало темно, он подумал, что у шпионов крайне странные способы привлечь к себе внимание и только услышав "таинственный" голос понял, что был не прав.
- Сэра, - голос Инквизитора звучал мягко. Эта бойкая эльфийка, несмотря на свой необузданный нрав, многому научила его. Например, как не зарываться. Как быть простым, даже если за ним была Сила. А ещё она напоминала ему об отдыхе. - Я не могу поверить, что это возможно, но она стала ещё суровее. А её наряд разве что не украшен драгоценными камнями.
Они сидели рядом. Оба жилистые, по-забавному долговязые. Сэра всегда была незримо рядом, намного ближе, чем многие другие их соратники. Инквизитор был рад её видеть, но... Перед ним сидела та, кого он тоже подвёл. Сэра так не любила культуру долийцев, оказалось, не зря. А теперь её миру, спокойствию и постоянным приключениями Рыжей Дженни угрожала опасность от древнего существа, которого он подпустил к ним всем и не смог остановить, когда был шанс.
- Как по-твоему я должен поступить? - этот вопрос можно было назвать риторическим. Эта неопределённость угнетала его. Мысли о том что ему делать постоянно кружили в его голове. И, может, он оставил бы их при себе, если бы не успел до этого развязать себе язык элем.

- Не боишься, что в ней проснётся жажда убийств? - Инквизитор лениво улыбается и почёсывает кончик уха - верный знак того, что он уже был не очень трезв. Оно к лучшему, так он будет больше отвлекаться на незначительное и меньше думать о безысходном положении, в которое он попал. Он даже не был уверен, что Кассандоа... А, впрочем: - Я рассказывал о первой встрече с ней? Наша мадам де Фер проводила вечер своём салоне. Она хотела убить того герцога, который решил проверить своё остроумие на Инквизиции. Пришлось вмешаться, но думаю, она бы и глазом не моргнула.
Это забавно, какими иногда его спутники были весёлыми, милыми, незадачливыми, величественными, капризными, занудными, высокомерными, инфантильными, а на самом деле все они, все абсолютно - хладнокровные убийцы. Сэра самая младшая из них, а она буквально мучила людей с помощью бомб из пчёл. Конечно, их враги этого заслуживали, ведь они не давали житья мирному народу. Бандиты, разбойники, пираты, отступники, заполняющие подвалы своих домов человеческими трупами. Но Инквизиция была с ног до головы омыта кровью. Её создали после массовой гибели магов и храмовников, обычных людей, жриц Церкви. Алларос редко задумывался об этом, ведь он понимал, что иного пути наладить порядок, увы, нет. Он бы и рад заполнить тюрьмы или дать кому-то шанс исправиться, но в основном первыми нападали именно на них, а не они. Может, и стоило ожидать от Соласа чего-то такого, иначе он слишком выбивался из компании профессиональных шпионов, искателей, бывших военных, осуждённых за убийство детей. Всего лишь загадочный отступник, предпочитающий компанию духов людям.
Предложение Сэры объективно невыполнимое, но хорошее. Она говорит резво и сразу расставляет приоритеты. Солас и Совет не должны среди них числиться.
- Хотел бы я, - печально говорит себе под нос Инквизитор, прекрасно понимая, что прежде чем кого-либо куда-либо засовывать, Фен'Харела надо ещё найти. А Совет он и так игнорирует на максимально доступном уровне, что стало возможно благодаря присяге Верховной Жрице. Кассандра понимала, что оставаться безразличными к таким  угрозам нельзя, она принимала удары Орлея и Ферелдена на себя.
Точно так же, как Сэра резко предлагает поступить с проблемами, она в лоб сообщает цель своего здесь присутствия. Друзья Рыжей Дженни. На мгновение Инквизитор оторопел и замер. Со всеми этими делами - заговором кунари, Фен'Харелом, противостоянием Совету - Алларос совсем позабыл об их разговоре. Сэра пусть и была юна и не говорила так возвышенно и поставлено, как Лелиана или Жозефина, она обладала интуицией и умела усмотреть самую суть. Сэра его тогда предупредила напрямую - скоро все закончится, ведь столько "знатюков" собралось в одном месте. Тогда же они и договорились, что Инквизитор станет Другом. У него будет поддержка людей. А у них - его.
- В последнее время я был плохим Другом, не так ли? - спрашивает Лавеллан, зная, что фраза принимает сразу несколько смыслов. Он никак не содействовал делу Сэры. А ещё, варясь в собственных мыслях, он позабыл о том, что и его близким нужна поддержка. В конце концов, Сэра была одной из немногих, кто остался рядом. Все разъехались кто-куда. Варрик - наместник Киркволла, Дориан - теперь уже и правда Магистр в Тевинтере, Вивьен и Кассандра, то есть, Виктория, постоянно в Орлее. Железный Бык и Блэкволл заглядывали в Скайхолд, но у них были свои странствия, свои цели и предназначения. Даже Советники начинали его покидать, Жозефина взялась за семейное дело в Антиве... А Сэра была рядом. Она и Коул, потому что на самом деле ему некуда было податься. А Алларос им не уделял никого внимания, хотя и знал, что эти двое точно не скучали. Одна с Дагной, другой - с Мариден. Он был бы за них искренне рад, если бы заранее не думал о том, что вся их влюбленность кончится, когда мир рухнет. Вот в кого он превратился.
- Почему ты ещё не ударила меня за то, каким нытиком я стал? - с Сэрой можно было расслабиться и не подбирать фразы покрасивее. Не с той, которая вставляла слово "жопа" в каждое пятое предложение. В этом и заключалось особе очарование Сэры. Не в "жопе", конечно, а в том, как открыто Рыжая Дженни заявляла обо всем - своих мыслях, страхах, веселье.

Отредактировано Inquisitor Lavellan (2018-04-25 19:20:15)

Сэра всегда ему нравилась за честность. Её правда была бесцеремонной, иногда насмехательской, но если её о чем-то спросить, то ответит без обиняков. Как есть. Инквизитор это ценил, потому что в основном его окружали люди, которые умели искусно лгать. Например, Лелиана и Жозефина. Шпионаж и дипломатия похожи в том, что надо уметь плести паутину из намёков, вранья, обещаний, умасливаний или угроз. Из советников самым прямолинейным был Каллен. Его военная простота импонировала Лавеллану. Остальные близкие друзья... Что же, почти каждый успел чем-то отличиться. Что-то утаили, где-то не договорили. Самый крайний случай - искусственно созданная личность. У Блэкволла, например. Солас вообще оказался чуть ли не богом. В голову пришёл Халамширал. Там люди буквально жили враньём, называя это Игрой. Несмотря на то, что Алларос не опозорился в обществе, а наоборот его покорил, ему претила такая культура. Для него, долийца из глухих лесов, интриги казались бесполезными. Сэра по сравнению с ними была примером добродетели и правды, а ведь она стреляла в людей стрелами. Прямо им в глаза.
Поэтому она напрямую заявила, согласилась с тем, что Инквизитор был поганым другом. Что же, одно дело говорить об этом с самокритикой, другое - слышать от других. Неприятно, болезненно и отрезвляюще. Но это правда и за неё он был благодарен. Алларос громко вздыхает и делает глоток из кружки. Ему бы уже остановиться, но если уж заказано, чего себе отказывать в удовольствии. Он даже начинает мычать себе под нос в такт песне. Про него самого. Лидер и герой, сражающийся за души. Как же. Алларос свыкся с тем вниманием, которое он к себе приковывает. Иначе не может быть, когда руководишь огромной организацией. Но он не купался в славе, не ждал признания и наоборот радовался, если его не узнавали. Поэтому песня, он считает, лишняя, но почему-то её играли так часто в его окружении, что он успел её запомнить.
- Ни Лелиана, ни Каллен не сообщали мне об этом. Это ведь серьёзная проблема! - живо включается Инквизитор, заслышав про пансион, где лечились храмовники, и про красный лириум. Сколько бы они ни пытались уничтожать залежи, перекрывать некоторые шахты, настигать поставщиком, окружающие умудрялось его добывать. Уже не в таком количестве, как раньше, но он был. И если никто уже не мог заставить всех бедолаг под благостным предлогом употреблять красный лириум, чтобы они превращались в монстров, то это не значило, что он не был опасен. Инквизитор помнил слова Варрика и доклады агентов. Лириум сводил с ума. А сознание храмовников, пытающихся избавиться от зависимости, и без того ослаблено. Лавеллан помнил, как тяжко приходилось Каллену. Как он срывался, злился и страдал. Нет, нельзя допускать, чтобы кто-то дразнил тех, кто избавляется от зависимости.
Алларос успевает лишь ударить решительно ладонью о стол, желая резво подняться и идти решать проблему. Но подняться, когда голова удивительно лёгкая после эля, сложно. Да и тут происходит нечто странное. Сэра вдруг встаёт перед ним на колено и делает предложение. Даже с коробкой! Слишком большой для кольца, разумеется. Да и Алларос не во вкусе Сэры. Для начала, он не Дагна. На этом можно было и закончить. Однако такое дурашливое поведение заставляет Лавеллана рассмеяться.
- Я думаю, ты не угадала размер моего пальца, - с улыбкой говорит Лавеллан и протягивает руку, чтобы открыть крышку. - Если Дагна явится ко мне с просьбой объясниться, я скажу, что это все ты, а я повода не давал, - Алларос несерьёзен. Между ними с Сэрой никогда не было неловкости, потому что не проскакивала и искра. Это позволяло им быть хорошими друзьями, а ещё шутить подобным образом. Алларос все делает последовательно: поднимает крышку, откладывает её на стол и только тогда заглядывает внутрь. Там лежит... Странный предмет. Он похож на арбалет, но маленький, а ещё у него странное окончание, как будто его надо на что-то одевать...
- Сэра... - Инквизитор теряет дар речи, когда осознает. Это для него. Для его культи. Вместо пропавшей руки - насадка с оружием. - Я... - снова тянет, потому что не знает, что сказать. Варрик в шутку предлагал ему крюк, мол, какая-то его знакомая пиратка это оценила бы. Но это казалось Алларосу странным. Что-то напяливать на оставшийся кусок предплечья, чтобы что? Уметь почесать себе нос? Крюком точно можно разворотить себе лицо и случайно создать магию крови. А это оружие. Пусть Инквизитор таким и не пользовался, но его предназначение - сражение.
- Я тронут. Но ты же в курсе, что я маг? - оцепенение проходит и Алларос, улыбаясь, протягивает руку, чтобы пальцами провести по умело сделанной конструкции. Осторожно поднимает, боясь сломать вдруг, холя вряд ли это можно сделать так просто. Конструкция определено имеет вес, но он не настолько большой, чтобы тут же хотелось опустить руку. - Откуда ты это вообще достала? Я уверен, такие не продаются на каждом шагу.
Лавеллану неловко. Он не помнит, когда делал кому-либо подарки в последний раз. А этот несомненно ценный. Он интригует и заставляет Инквизитора забыть обо всех проблемах. В нем включилось банальное любопытство. А как это работает? Он сможет стрелять? Да, он маг, но даже они зачастую отбиваются посохом и носят с собой кинжалы. Для травок и ритуалов, конечно, но в случае могут ткнуть кого-то в печень. Поэтому идея носить нечто такое ему вдруг нравится.
- Поможешь мне надеть эту... Штуку. Понятия не имею, какое у неё может быть название, - Инквизитор, наконец, перестаёт смотреть на новую вещь и переводит взгляд на Сэру. Она знала, что это его приободрит. Он не сомневался. - Спасибо. Давай же, нам ещё надо разобраться с красным лириумом!