Артур растерялся. Глупо, нелепо, так, как, кажется, не терялся уже много лет. И тем позорнее это было, что больше всего его выбило из колеи то, как ужасно вдруг оказалось лишиться чужой ладони в своей руке. Мерлин вскочил, неожиданно разоравшись, а Артур, как последний дурак, все еще смотрел на его руки, которых лишился, продолжая неловко хватать пустоту.
Что этот придурок с ним только делает?!
Артур давно не чувствовал себя таким... да просто таким. Он не был умудренным жизнью мужчиной, но кроме парня-немного-за-двадцать он был еще и королем Камелота неплохо-за-тридцать. Сейчас были совсем другие времена и прошлая памяти на практике приносила не много пользы, но от чего она изрядно отрезала, так от привычных людям его возраста развлечений и суждений. Он старался не выбиваться среди прочих, старался не выдавать себя ни чем и то, что он внезапно вновь оказался среди своих рыцарей в футбольной команде порядком ему помогало. Ровняться на них было проще, рядом с ними ему было легче и хотя у него было не меньше сотни причин держаться их, эта, определенно, входила в их число.
А сейчас, рядом с Мерлином, он чувствовал себя только таким, каким он и должен был бы быть - неловким, молодым, импульсивным. И ему совсем не получалось вспомнить о том, что он мог бы знать, обратиться к возрасту, который был у него когда-то, почерпнуть хоть немного той и без того небольшой дипломатии, которой когда-то вынужден был обладать король.
Рядом с Мерлином у него точно крышу срывало и все отступало на второй план. Важен был только он и то, чтобы так же рядом он и оставался.
Так что когда Мерлин вдруг сорвался, когда подскочил, обвиняя Артура непонятно в чем, он не испытывал ничего, кроме растерянности. Поначалу. А потому острая обида сменилась ослепляющим, удушающим чувством потери.
Артур на мгновение так и замер, закаменев на своем месте, вскинув никому больше не нужную руку над столом и огромными, полными ужаса глазами глядя на дверь. И чувствуя только как мучительно больно сжимается сердце, как чья-то ледяная хватка сдавливает горло, а щеки, вопреки всему, расцветают алым от нелепых, несправедливых обвинений.
Или справедливых?
Возможно, Артур и впрямь когда-то был таким, но, черт, столько времени прошло, столько изменилось, Артур множество раз раскаялся и... ох черт.
Похитить Джетро, который ничего не помнит, но начинает вспоминать, было одним.
Вцепиться в Мерлина, который медленно возвращается к нему, было другим.
Но Мерлин, который помнит его с худшей стороны и не желает прощать за это... Мерлин, который, возможно, всю прошлую жизнь не прощал его за это...
Который все то время держал в сердце такую злость, такую обиду, такую...
- Он не мог, - тихо, но как можно тверже сказал Артур сам себе, с трудом сглотнув и заторможено потянувшись за кошельком. - Мерлин не мог притворяться всю прошлую жизнь. Не мог врать так, об этом. Кто угодно, только не он.
Надо было сорваться с места, бежать за Мерлином, вернуть, не упустить, выследить, но точно все тело не слушалось Артура.
Если Мерлин уже сбежал, где Артуру потом его искать?
И, в общем-то, незачем врать себе. Мерлин уже сбежал. Без всяких "если".
Артур еще раз вымученно сглотнул вставший поперек горла горький ком, зажмурился на мгновение и заставил себя все-таки подняться. Положил деньги на стол, перехватил проходящую мимо официантку, попросив у нее прощения, что не может дождаться счета и на ватных ногах двинулся прочь.
Надо было искать Мерлина. Где? Как? Что сказать ему?
Артуру хотелось сказать, что он не такой и никогда таким не был. Что он не "такой же", как все те, кого тот описал. Но, черт его дери, мог ли он это сказать и не соврать?
Что тогда он мог сказать?
Как он мог исправить ситуацию?
Что он мог сделать с прошлым, которое осталось так далеко, что и не дотянуться?
"Я все-таки слишком рано начал командовать" - не к месту подумал Артур и болезненно, криво усмехнулся.
На улице стало легче самую малость. Вроде бы дышаться стало чуть свободнее, но так ничтожно незначительно...
А затем он заметил стоящего тут, около стены, Мерлина и замер во второй раз. Вот ведь, еще мгновение назад он так боялся, что тот сбежал, а теперь видит его вновь и не знает, что и делать.
Вот только еще раньше, чем Артур что-то решил, его тело решило за него. В несколько широких шагов он кинулся к нему и, не мешкая, обхватил за талию, крепко прижимая к себе и зарываясь лицом в растрепанные волосы.
- Ты просто идиот, - сдавленно выдохнул он, крепче сжимая руки. - Как я могу не обращать внимание на тебя, если я тебя, черт тебя дери, столько искал? Я не могу сказать, что обращал внимание на других похожих на тебя людей, но я и на не похожих внимания не обращал. Ты... Только ты. Как я мог видеть кого-то, когда пытался увидеть тебя?
И надо было сказать, что Артур уже не такой, каким Мерлин его назвал.
Убедить, что именно такой Артур остался слишком далеко и давным-давно умер.
Спросить, в самом ли деле Мерлин считает его именно таким.
Но Артур вдруг ужасно испугался спрашивать. Может быть, лучше и не знать ответа? Всегда сомневаться, никогда не быть уверенным, но хотя бы не знать худшего наверняка.
[icon]http://s7.uploads.ru/LHRJq.gif[/icon][sign]
[/sign][status]не больше половины[/status]
<АКТИВ>
<ЭПИЗОД>
x 0
x 800
