Забавно, как люди старого света до сих пор верят в Бога. Маменька очень любила поминать этого бородатого волшебника на небесах в любой непонятной ситуации и расстраивалась, когда Венедикт должно не реагировал на молитвы. Церковь вызывала у него легкую смесь недоумения и вызывала жажду познания в далеком детстве. К сожалению, чем взрослее он становился, тем более скептически был настроен к песнопениям да красочным картинам. В отрочестве, оставаясь один дома с учителями и няньками он иногда молился, в надежде, что отец скорее вернется из своей очередной поездки. И становилось маленькому Венечке дурно каждый раз, будто бесы одолевали маленькое, худощавое мальчишечье тельце.
Вера настигла Венедикта внезапно, в довольно зрелом возрасте. Разговоры о революции, о конце самодержавия, о простых рабочих, что ничем не хуже буржуазных индюков и отмене смертной казни. Разговоры, разговоры, разговоры... Тогда он увидел отражение бога в глазах ангелов, - ангелов революции. И сейчас, глядя на очередное изломанное мертвое тело под ногами он не думает о небесных садах, полных наслаждений. Он думает о рае, который они построят вместе, пусть даже на костях несогласных.
- Говорят, Лука Иннокентьич больно принципиальный человек. Не для нашего дела сделанный, - один из спутников поправляет кепи, нагло ухмыляясь. Кто-то сзади стреляет. Потрясающее начало переговоров.
- Прекратить беспорядки! - Венедикт позволяет себе повысить голос, но тут же успокаивается. Вдох-выдох. Всё будет хорошо, Лука не будет артачиться и у них появится отличный союзник, если... Если не получится, как обычно.
Когда в дверь стучится божий глас, грешно не открывать сразу. Господь на стороне Луки этой ветреной ночью.
- Лука Иннокентьич, ну что ж вы не открываете! Мы уж было подумали, что вы уехали в загородное имение, - он старается прямо держать спину и контролировать мимику. Старик умел читать его в свое время, не так глубоко, как нужно было, но под его спокойным взглядом содрогалось нутро. Слишком многое их связывало когда-то, слишком долгий путь вместе и слишком грустная концовка. Возможно, самое время одуматься.
- Вы слышали последние новости? - он поправляет телогрейку, спокойно, в отличии от спутников, входя в дом, - Вчера в Москве началась революция. Мы победим, вот увидите. Самое время подумать о своем будущем и присоединиться к неизбежному очищению страны от режима. Монархия должна быть искоренена ради светлого будущего. Давайте побеседуем в более спокойной обстановке, - он указывает на до боли знакомую гостиную, в которую ещё не успели ворваться и перевернуть вверх дном. Сюрреализм. Абсурд. Он хотел пойти один, но тогда бы не получилось должного ощущения неизбежности грядущего. Веня поднимает голову; с лестницы на него смотрит миловидная барышня с канделябром, будто сошедшая с живописных полотен.
- Сударыня, не изволите ли разделить с нами этот вечер и принять участие в дискуссии?
[nick]Венедикт[/nick] [icon]https://pp.userapi.com/c824411/v824411496/595cb/eLkTCuGvaIk.jpg[/icon]

Отредактировано Kylo Ren (2017-12-20 02:26:48)

- Спокойно, она только грозится. Пусть сначала допрыгнет, совсем малая.
Девушка совсем не поменялась за то время, что они не виделись. Всё та же вспыльчивая, жадная до справедливости барышня, не намеренная уступать обстоятельствам. Казалось, время никогда не сможет тронуть морщинами ее красивое, аккуратное личико.
- Кирочка, голубушка, вам бы лечь в постель, а то перенапряжетесь и захвораете, - он смотрит на грозное орудие с легким скепсисом, мягко перехватывая тонкое запястье, - Мы пришли сюда не насиловать и убивать, а только поговорить. Осмотр дома лишь формальность, не надо так нервничать, заработанное честными предками не будет принесено в жертву красному чудовищу. Может быть.  Лука Иннокентьич и вы нам не враги, мы не хотим сделать вам ничего дурного. И начинать разговор с таких громких обвинений - невоспитанно, вам ли не знать, - он крепче сжимает пальцы, когда девушка пытается шевельнуть рукой, - А-а, аккуратнее. Мы ведь не хотим, чтобы вы повредили имущество и мою бедную головушку? Будем же приличными людьми и продолжим беседу в гостиной, как и предполагалось, - последние слова произносит с легким нажимом, глядя девушке в глаза. К черту формальности.
Венедикт устремляется к заветной комнате, волоча за собой барышню и совсем не беспокоясь о сохранности её конечности. Ему не хотелось. Заставлять, выкручивать руки, повышать голос. И видеть её вот такой, маленькой, загнанной в угол девчушкой, что только недавно выбросила фарфоровых кукол и закупилась новыми, огнестрельными игрушками. Солдаты идут следом, переговариваясь, отпуская шуточки и упражняясь в остроумии. Венедикту плевать. Хочется получить ответ поскорее и избавиться от скребущего, тяжелого чувства внутри. Возможно, он поступил неправильно. Возможно, не стоило поступать так с человеком, который пытался что-то вложить, объяснить, помочь. К сожалению, идеологические разногласия оказались слишком сильны и сейчас он, опять же, не согласится, мягко пошлет их к черту в надежде, что они просто уйдут, растворятся в ночном запахе пороха и смерти. Заберите всё, что угодно, но я не отдам вам свои убеждения, правда, Лука Иннокентьич?
- Присядем, - опускается на диван, грубо дернув Киру на себя, - Кира Павловна, что ж вы ведете себя, как базарная девка, ведь такой воспитанный человек был. Вы знаете, зачем мы пришли, уважаемые. Я мирно предлагаю вам присоединиться к революционерам и построить социализм вместе, чтобы привести нашу страну к величию. И обезопасить себя и своих родных, конечно же. Но мне хотелось бы прояснить один маленький, но очень важный момент. В случае вашего отказа мы поступим с вами так же, как поступаем со всеми любителями холодного заливного из куропаток и парламентаризма. Вам придется приспособиться. Или умереть.
[nick]Венедикт[/nick][icon]https://pp.userapi.com/c824411/v824411496/595cb/eLkTCuGvaIk.jpg[/icon]

Несгибаемый. Венедикт фыркает на столь лестную характеристику, как будто это не он возвышается над стариком, а совсем наоборот, и молча достает револьвер.
- Разве это всё? У меня есть другие догадки на этот счёт. Ночлег и еду мы в состоянии обеспечить себе самостоятельно, без вашей помощи.  Очевидно, что вам бы не хотелось отказываться от прислуги и прочих благ, но разве вы не считаете, что они тоже имеют право на самостоятельное существование? Все эти женщины-кухарки могли бы освоить разнообразные профессии, а не прислуживать бесполезным старикам вроде вас. Вы так легко готовы попрощаться с жизнью, как будто это что-то изменит, - заряжает одним патроном, переглядываясь с Кирой, - Но у меня есть вариант получше.
В глазах девушки нет ни ужаса, ни паники, только смирение. Сильная, сильнее, чем кажется на первый взгляд.
- Чем вашим потомкам запомнится праздный барин, портящий гувернанток? Уйдет в небытие вместе с остальной грязью, от которой мы старательно очищаем Петербург. А вот юная, смелая девушка, что может сделать для нас так много, ведь в её способностях сомневаться не приходится и старый свет - всего лишь рубеж, через который ей придется перешагнуть в столь юном возрасте, - оставит на ней отпечаток, что истончится со временем. Вы ведь не можете не дай этой чудной птице взлететь, расправив крылья? - дуло упирается девушке прямо между глаз. Венедикт нажимает на курок и револьвер щелкает вхолостую, - У нас с вами так много времени, но патрон, к сожалению, не может оставить без внимания Киру Павловну. К счастью, правила русской рулетки известны всем, так что я задам вопрос ещё раз. Так ли дорога вам ваша идея, что вы готовы поставить под удар прелестную Киру? Или опять - трусость и попытка подкупа? - Лука Иннокентьич разочаровывает Венедикта всё больше с каждой минутой.
- Ей не пойдет пуля, лучше новое платье. Не всем к лицу лохмотья вместо черепа, знаете ли. И кто будет хоронить милую Киру Павловну? Служба для уборки почивших братьев меньших у нас имеется, а вот человеческие трупы никто собирать не хочет, а то мало ли какую кару ниспошлет всевышний, правда? - второй щелчок звучит оглушительно в повисшей тишине, - А с нынешним положением вещей вы не то, что гробовщика не найдете, даже факельщика не сыщите. Запах разложения не похож на новые французские духи, я точно знаю, будьте уверены. И придется вам, Лука Иннокентьич, запереться в своем особняке вместе с покойной и наблюдать, как тление касается её нежной, розоватой кожи, как смердит то, что недавно пахло легким ароматом лаванды, как испражнения портят её светлый, чудный образ. И всё это без половины головы. Кто будет оттирать кусочки плоти от персидского ковра, уважаемый? Царская власть? Или Николай Второй лично? А какое государство возместит вам ущерб? Российская Империя? Это вряд ли. Советам же будет плевать на ваше горе, ведь у вас был шанс этого избежать, если бы не упрямство и попытки саботировать наше мирное, доброе предложение.
[nick]Венедикт[/nick][icon]https://pp.userapi.com/c824411/v824411496/595cb/eLkTCuGvaIk.jpg[/icon]

- Я не воюю с девочкой, - он самодовольно фыркает, кто-то из солдат одобрительно подхватывает и гогочет, - Я всего лишь указываю ей на её прямое место. Вы можете сколько угодно играть в дурачка, я вам даже подыграю. Нам нужно, чтобы вы заявили о своей причастности к революции, тогда многие люди, мы оба знаем о ком я говорю, задумаются об этом всерьез и помогут завершить всё чуть быстрее. Насилие, знаете ли, не моё любимое занятие.
Он опускает пистолет скорее от неожиданности, нежели от боли. Воинственная какая, надо же.
- Кира Павловна, не плачьте, а то больно сильно у вас глаза заблестели, - Венедикт поднимает руку скорее по инерции, легко касаясь рукой в перчатке нежной кожи щеки, - Не бойтесь. Сегодня вам повезло. Взять, - говорит спокойно, почти монотонно, что сказку перед сном рассказывает. Парни хватают её за руки и выдергивают с дивана, девушка пытается сопротивляться, что дикая кошка, но бесполезно. Бессмысленно. Лука поднимает голос, но его никто не слушает. Экая невидаль - недовольный старик, спешите видеть.
- Я даю вам подумать до завтра. Будьте благоразумны, трусость вас не красит, - отряхивается от невидимых пылинок и встает, смерив презрительным взглядом собеседника, - Вы же на стороне добра. Пора уже понять, что такое настоящая сила, мне ли вам об этом рассказывать. Знаете, мои ребята очень сильно изголодались по женской ласке. Даже такой хлесткой, как у Киры Павловны. Я смогу сберечь её целомудрие до утра, но, сказать по правде, ничего не могу обещать. Пусть поможет тем, чем может, как говорится, - он слышит визг из коридора, кажется, Сахаров уже дотянулся, куда нужно. Экий пройдоха, глаз да глаз за ним.
- Видите, стоит мне оказаться в другой комнате и всё, рожки да ножки от Киры Павловны останутся. Сыграть с ней в русскую рулетку было ещё гуманным решением, - он сдерживается, чтобы не плюнуть Луке прямо в лицо. Отвратительный, престарелый чистоплюй.
- До утра, Лука Иннокентьич! - они покидают дом. Кира пинком отправляется в машину вместе с прелестным Ванечкой, что похож на ожившего персонажа Николая Васильевича, от него так и прет жуткой гоголевщиной. Венедикт садится за руль и давит газ в пол.
- Что ж вы голосите, как малая девочка, Кирочка. Никто вас насиловать не собирается. По крайней мере, в машине точно, сиденья больно дорогие.
[nick]Венедикт[/nick][icon]https://pp.userapi.com/c824411/v824411496/595cb/eLkTCuGvaIk.jpg[/icon]

Отредактировано Kylo Ren (2017-12-28 20:13:03)

Венедикт в раздумьях. В пальцах тлеет самокрутка, ноги закинуты на тяжелый, дубовый стол и в голову абсолютно не идет ничего, кроме гадостей. Сказать честно, он не спал уже третьи сутки и находился в легком полубессознательном состоянии. Кира Павловна изволит почивать на его кровати в их, так называемом, штабе. Он в полной растерянности. Если сейчас не получить расположение Луки Иннокентьича - его снимут с должности. Неконтролируемые приступы гнева слишком знакомы его подчиненным и его положение с каждым днем все более шаткое. Если совсем честно, то авантюра с Кирой Павловной может слишком дорого ему обойтись. Им всем. Их лидер пытается призывать к ненасильственной смене власти, но... Но. Если в глобальном масштабе это возможно, то в локальном - совершенно нереально. Буржуазные свиньи не понимают никакого языка, кроме языка силы.
- Доброе утро, - он тяжело выдыхает дым, откидывая голову назад. Венедикт самолично обработал мелкие ранки на голове девушки, чуть не пристрелил Ивана, настоял на том, чтобы не кидать мадам в подвал для нагнетания атмосферы и запретил под страхом смерти заходить к себе. С этого сброда станется насиловать бессознательное тело.
- Вам хорошо спалось? - спокойно, медленно, как будто все под контролем. Он не знал что делать с ней дальше. Можно отпустить и напороться на её знакомых, потерять несколько важных людей (а в деле революции каждый - важен) и составить провальный отчет. А можно оставить её рядом и пытаться контролировать ситуацию изнутри. Что проблематично, с таким-то скверным характером.
- Что вы предпочитаете на завтрак? К сожалению, могу предложить лишь овсяную крупу. Мы не располагаем большим финансированием. Узникам другого не полагается.
Узница. Как же. Просто похищенная девка, которая в условиях всеобщего ужаса никому не нужна. А что будет, когда они завершат начатое? Кира Павловна в неглиже побежит по улицам Петербурга в поисках помощи и жажде привлечь внимание к его самоуправству? Плохая стратегия.
- Не стоит дергаться и нервничать. Вам бы отлежаться, пока голова не пройдет. Если хотите убежать, то в этом нет никакого смысла, в таком состоянии вам не справиться с нами. Расслабьтесь и получайте удовольствие, - Кира дергается в каком-то внезапном, понятном только ей порыве. Возможно, от боли. Венедикт почти привычно выбрасывает вперед руку с пистолетом. - Всё хорошо. Пока я тут, тебе не причинят вреда. Поэтому подумай дважды, дорогуша, прежде чем делать резкие движения. Ты же не хочешь меня рассердить и лишиться чести до свадьбы.
[nick]Венедикт[/nick][icon]https://pp.userapi.com/c824411/v824411496/595cb/eLkTCuGvaIk.jpg[/icon]

- Может и для меня. Вы ведь были так обеспокоены в Кракове, мадам. Не припоминаете? Ох, Венечка, с вами всё будет хорошо, я о вас позабочусь... Кирочка, всё будет хорошо. Я о вас позабочусь. Вам понравится, - Венедикт расслабленно тушит окурок прямо о лакированную столешницу, выражая своё отношение к подобным бессмысленным дорогим вещам.
- Офицерская честь... Как много в этом словосочетании. Надо бы поговорить об этом с паном профессором. Знаешь, он учил меня, что свобода и честность - самые важные вещи для любого мужчины. Верность, любовь, оказались всего лишь шелухой, что опала со временем. Мои одногруппники не были убиты из-за глупости. Как-то раз у нас был семинар, на котором покойный Ерофеев спрашивал Луку, почему люди не равны. Ведь равенство означает свободу. Он прочитал долгую, нудную лекцию, в конце которой его спросили опять. Почему же сословие диктует твоё будущее, а не ты сам? Наше общество не готово к социализму, отвечал профессор. Социализм есть зловонная яма, из которой выглядывают жадные, проплаченные врагами Российской Империи, людишки. Людишки, Кира Павловна. Как много доброты и честности в этом слове.
Это всего лишь часть истории, вторую я расскажу, пожалуй, чуть позже. Но ты всегда была умной девочкой и можешь предположить, что произошло, - в комнату вваливается Ванечка с грязной металлической посудиной, полной пародии на овсянку. Размашистыми шагами приближается к кровати и со звоном бросает "завтрак" на маленький столик с резными ножками, расплескав половину. Экая жалость.
- Спасибо, наша гостья как раз говорила, что очень голодна. Принеси ей воды, будь так любезен, а то от переживаний у неё сильное обезвоживание. Странно, ведь вы отмывали ее от крови, как могли, - солдат коротко хмыкает и удаляется, как будто специально производит громкие звуки, чтобы дамы в соседней комнате успели вовремя прикрыться, а господа - застегнуть портки.
- Можете попробовать засунуть мне кашу туда, куда так жаждете. Стоит ли мне расценивать данную реплику, как приглашение? - разводит руками и обескураженно улыбается. - Кира Павловна, голод не пойдет вам к лицу. Хотя, некоторым ребятам тут нравятся совсем тощие, - он осторожно подходит к кровати, как будто боится, что девушка кинется на него бешеной собакой.
- Я рад, что вам не страшно. Наверное, в Польше немного другие нравы и вам в таких компрометирующих честь ситуациях приходилось бывать частенько. Да и война... Солдаты не делят женщин на своих и чужих. Им просто хочется, а для некоторых дам оказать подобную услугу изголодавшемуся по ласке воину настоящий поступок честной, любящей родину женщины, - он треплет её по щеке, совсем как маленькую девочку. Предусмотрительно в перчатке.
- Так может и мне окажете честь? - наклоняется, оказываясь совсем близко, - Или попытаетесь ударить? Бьет, значит любит, я восприму это как призыв к действию.
[nick]Венедикт[/nick][icon]https://pp.userapi.com/c824411/v824411496/595cb/eLkTCuGvaIk.jpg[/icon]

Кажется, у него даже перехватило дыхание. Наверное от неожиданности, а совсем не от того, что он на самом деле рассматривал такую возможность. Венедикт замирает, как змея перед дудочкой и глупо пялится на девушку. Интересная попытка бегства, право слово. На собственных губах застыло чужое тепло, такое непривычное, давно забытое. И когда у него вообще в последний раз была нормальная девушка для поцелуйно-романтических нужд? Сложный вопрос. Возможно потому, что он таких нужд никогда не испытывал, ограничиваясь более приземленными видами любовных утех.
Веня выпрямляется и с легким пренебрежением вытряхивает склизкую жижу из головы, только размазав ещё сильнее. Кира Павловна тоже хороша, сама измазалась и радуется, что дитя малое.
- Неси сюда графин, - его холодный голос сильно контрастирует с абсолютно идиотским выражением лица. Ваня слушается, что-то бубня под нос про несносную девку, которую бы выпороть, да только ремень жалко переводить. Венедикт обливается водой, не потрудившись наполнить Кирочке фужер. Прохладно, чёрт возьми.
- Если вы надеялись, что я буду скорбеть о мундире, дорогая, вы ошиблись. Ваня, выйди вон, сделай милость. У тебя дел нет других? Не видишь, гостье пить нечего? - бедный солдат пучит небольшие раскосые глаза, мол, ты тут что, совсем в уме повредился, Венечка? Но выполняет исправно. Бывший офицер трясет мокрой головой, пытаясь избавиться от ледяных капель, что забираются прямо под стоячий воротник.
- Простите мою бестактную наглость. Очередную. Но после всего, что между нами случилось, я не могу этого не сделать, - мужчина выпутывается из промокшего, грязного мундира и садится на кровать, поджав губы, - Сударыня, можете начинать краснеть. Что там девушки обычно делают? Ах сударь, прикройте непотребство, а через пять минут: лобзай же меня, чернокудрый прелестник! - он улыбается, устало глядя на девушку, - Мне тоже иногда нужно отдыхать. А часа через три я снова могу гонять тебя по дому, ты будешь визжать, солдаты будут распускать руки, внизу, кстати, есть неплохой канделябр... Словом, всё то, что ты так любишь. Как раз подготовишь ругательства, успеешь чуть больше перевести с польского. Но если ты сейчас будешь пытаться играть свою любимую роль непокорной барышни, я тебя просто застрелю. Без сожалений, - он продолжает улыбаться, как будто ничего необычного не было произнесено. Признаться честно, Веня не любил убивать людей. Куча крови от пулевого ранения, человек за секунду преображается в уродливый кусок мяса, истекающий красным соком. И если до этого он пытался сделать всё, чтобы Кира Павловна осталась жива и относительно невредима, то сейчас... В каждой шутке лишь доля шутки. Особенно для человека, который бодрствует третьи сутки.