Когда в жизни агента КГБ Ильи Курякина случались простои, он чувствовал себя потерянным во времени. Привыкший, точно белка, крутить и крутить своё колесико, сталкиваясь с бездельем Илья иногда тупо ходил по комнате, как будто вспоминая, что должен сделать. Туда... сюда. Туда... сюда.
Спасали только шахматы. Прекрасный способ коротать время, пусть даже и по ту сторону клетчатого поля никого не было. Вообще, среди знатоков шахматного мастерства, игра самого с собой считалась одной из сложнейших видов партий. Ведь вся суть игры заключалась в том, чтобы предугадать ход противника, а когда ты сам себе противник, сосредоточиться на мысли не так и просто.
Но вот Илье удавалось. Он вообще был умным мальчиком, хотя и не любил афишировать свои таланты.
Часы с равномерным занудством тикали на стене, Илья любил этот звук, он его успокаивал. Мягкая тишина отеля навевала приятную и комфортную для Ильи атмосферу, он вообще не любил суеты и шума, которые являлись бесспорными спутниками его компаньонов — Ковбоя Соло и little chop-shop girl Габи.
Стук — белая фигура заняла своё место. Пауза. Стук — чёрная пошла наперерез. Пауза. Стук — ... в дверь. Илья поднимает глаза навстречу входящему как раз тогда, когда в проёме возникает Соло. С бутылкой вина в руке и довольным видом. Илья, бессознательно потирая указательным и большим пальцами руки подбородок, удостаивает Соло спокойного взгляда.
"Вообще-то уже поздно," — хотел ввернуть Илья в ответ Ковбою, но вовремя вспомнил, что разговаривать на подобные темы со Специалистом по Неоднозначным Приобретениям всё равно что об стенку горох. Потому опустил глаза на шахматную доску и передвинул ещё одну белую фигуру.
Второй раз Илья оторвал взгляд от игрового поля, когда Соло уселся напротив него, возжелавши играть. "Серьёзно?" — Выражал взгляд Ильи, наблюдая, как Наполеон устраивается поудобнее. Ну да ладно. К Соло иногда стоило относиться как к ребёнку. Или к дурачку. Всё одно — ни на первого, ни на второго, обижаться нет смысла. К тому же после их первого совместного дела, Илье было за что уважать Наполеона.
— Позиция черных выигрышнее, — задумчиво отозвался Илья, снова принимаясь изучать позицию фигур на доске, пальцами перебирая воздух в сантиметре от собственных губ. — Хотя, проиграть тебе будет не сложно, — Илья покосился на пустой стакан и задумчивого Соло. Затем он выпрямил спину, выпрямляясь и глядя на Соло в упор.
— Ты ведь не умеешь играть, Ковбой, — чуть прищуривается Курякин. Впрочем, вопрос всё равно риторический. — Неужели тебе больше некого мучить?..
Прошло десять минут
— Так ладно, стой. — Илья делает предостерегающий жест от действий Соло, своей ладонью закрывая чуть ли не половину доски. — Это тебе не покер. — Илья взял в руки первую фигуру. Изящная, с пикой на вершине. — Это король. Он может ходить на любую клетку рядом. Это, — другая фигура, очень похожая на первую, только на голове небольшая бусина, — ферзь. Для тебя — королева. — Илья не любил назвать ферзя как-то иначе, нежели ферзём, поэтому поставил фигуру на место со стуком. — Бьёт по любой горизонтальной, вертикальной и диагональной линиям. Ты слушаешь?
Следующей стала ладья. Маленькая, толстенькая приплюснутая фигура. — Ладья, — Илья показывает фигурку Соло, — горизонтальные и вертикальные прямые. — Другая фигура — вытянутая, с башенкой, — это Слон. бьёт только по диагонали. Слон и Ладья "в сумме" — Ферзь.
Илья делает паузу и потирает ладони — одну об другую. Осталось немного.
— Самое лёгкое: конь — ходит буквой Г. Две вперёд, одна вправо или влево. Пешка ходит только прямо. Задача игры — поставить мат королю противника: чтобы у него не было пути отхода. Бить не обязательно, от удара можно уйти, но только на безопасную клетку.
Илья посмотрел на шахматное поле. Ему казалось, что всё, что он рассказал — просто и доступно для понимания любого. Затем агент поднял глаза на Соло.
— Теперь ходи.

Просто удивительно, какие кульбиты иногда демонстрирует судьба, соединяя воедино нити жизней двух людей. Их дороги не раз пересекались и каждый раз они оказывались по разные стороны баррикад. Она могла убить его в первую встречу. Он мог оставить ее умирать в гробнице Александра Македонского после вероломного предательства ее мнимых союзников. Она не раз могла выдать его, но неизменно молчала. Он мог сдать ее властям и забыть, как страшный сон.
Но вместо этого всего, Грей и Сейхан с удивлением осознали взаимность и глубину испытываемых чувств. Да, они прекрасно осознавали, что спокойная жизнь не для них, но не могли найти в себе силы жаловаться. В конце концов, если бы не принятые ими ранее решения, их встреча никогда бы так и не произошла.
Сейхан никогда не верила в любовь, потому что никогда не встречала равного себе. До Грейсона Пирса, коммандера секретного отряда Сигма, который единственный в мире смог пробиться сквозь её защитные барьеры. Единственный научил ее жить по-настоящему.
И она не могла его потерять.
Каждое движение отдавалось тупой болью в раненом плече, но Сейхан не разрешила себе отвлекаться на подобные мелочи. Наоборот, ранение помогло ей остро осознать тот факт, как близко они подобрались к краю. И тогда ее мозг начал анализировать ситуацию. Итак, Грейсон невредим, и на данный момент именно этот факт являлся наиболее  важным. Своё собственное и по большей части случайное ранение Сейхан рассматривала лишь как досадную помеху — ее поразили в левое плечо, тогда как рабочей рукой у нее  всегда была правая. Но плохим знаком являлось то, что наемникам все же удалось подобраться на расстояние пистолетного выстрела и застать их врасплох. К сожалению, для них, снайпером их стрелок оказался никудышным. И дело даже не в том, что девушка в тот момент двигалась. Если бы на месте стрелка была она сама, то сейчас на брусчатке старого города истекал бы кровью один симпатичный труп. Сейхан быстро окидывает взглядом ближайшие окрестности, запоминая и отмечая детали. Случайных прохожих, которые в страхе пытались стать как можно меньше в размерах, чтобы их случайно не задели в перестрелке. Пытается разглядеть возможных замаскированных охотников, но взгляд не цепляется за кого-то конкретного. Ее сину прикрывал Грейсон, который тоже уже успел вооружиться и теперь напряжённо анализировал ситуацию. Они оба перешли в боевой режим, прекрасно понимая и обращаясь друг с другом без слов. Они словно являлись частью единого и отлично отлаженного механизма.
Ее ответные выстрелы заставили нападавших на время затаиться и дать время паре придумать план действий. Может быть им не стоило бросаться в ближайший проулок, а нужно было преодолеть оставшиеся метры до Страроместской площади, но Сейхан не хотелось вписывать столько неизвестных в уравнение. Им неизвестны личности и организации нападавших, а следовательно неизвестно, на что они пойдут ради исполнения цели — на счету девушки и так было достаточно невинных жизней. А если это кто-то из представителей секретных разведывательных организаций, то будет вдвойне сложнее после объясняться с местными стражами порядка. Конечно, всегда можно разыграть их последнюю козырную карту, но это было нежелательно. Кроу принял ее под крыло на свой страх и риск, доверившись словам Пирса и собственным наблюдениям. Так что в случае мало мальски значимого проступка международного масштаба, который отбросит тень на Сигму, и итог очевиден — увольнение с позором для Грейсона и Пейнтера, и пожизненное заключение в самой засекреченной тюрьме строгого режима для самой Сейхан, если даже не смертная казнь после многочисленных пыток в надежде выведать информацию. Она давно уже с горечью поняла, что правительство США готово оказывать ей поддержку исключительно до тех пор, пока она приносит им пользу. Стоит ей стать угрожающе опасной для их благочестивого внешнего облика, ее немедленно спишут в утиль, невзирая на все заслуги. Мало кто может в такое поверить, но Сейхан действительно изменилась, вот только количество успешно нажитых ей врагов от этого не уменьшилось. Сейхан не хватило бы пальцев рук, чтобы перечислить возможных кандидатов, которые мечтали ли бы видеть ее бездыханное тело. А ещё лучше отделенную от этого тела голову, чтобы уж наверняка, учитывая поразительную живучесть бывшей наемницы. Все это промелькнуло в голове девушки со скоростью метеора, пока они петляли по узким улочкам, уводя преследователей от людей и загоняя себя в ловушку.
— Прикрой меня, — до них едва доносится музыка с площади, когда Пирс внезапно тормозит около черного входа одного из зданий. Пока он возится с замком, Сейхан поднимает пистолет здоровой рукой и не сводит его из того проулка, откуда они прибежали, при этом на всякий случай не забывает и оглядываться. Она уже допустила ошибку. Больше не собирается.
Как только они оказались в пыльном помещении, Сейхан позволяет себе немного расслабиться, прислоняясь к ближайшей стене, блаженно прикрывая глаза, тем не менее, крепко сжимая в руке верный Зиг-Зауер. Прохладный камень дарил успокоение раненому плечу. Грейсон тем временем обеспечивал им относительную приватность, баррикадируя дверь. Долго ножка стола не выдержит, но возможно этого и не потребуется. В конце концов, не за красивые глаза Пирс получил звание коммандера, а она сама долгое время успешно являлась двойным, а нередко и тройным агентом, неизменно выживая.
— Давай рассматривать наихудший вариант развития событий? Что нападающие также умны и предусмотрительны, как и мы? — поднимает глаза на мужчину и невольно улыбается. Им не было равных, бесспорно, но оба успели выучить урок, что никогда нельзя недооценивать противника. Впрочем, и переоценивать тоже. У девушки уже были догадки относительно того, против кого они сейчас сражались, но рисковать жизнью Грейсона, действуя опрометчиво, исходя из предположений, она бы ни за что не стала. — Итак, у них есть свой человек на крыше, и нельзя исключить поддержку с воздуха. Тут все зависит от того, как сильно я нужна им, в любом виде, — им даже не нужно было обсуждать, на кого именно идёт охота. Кто именно в прошлые годы перешёл дорогу слишком многим людям. И слишком многие этого заслуживали. — Также, отряд численностью не менее человек десяти ожидает нас на улице. Я уверена, что они не рискнули бы подключать больше людей, чтобы не привлекать внимание. Сомневаюсь, что они действуют официально, иначе нас взяли бы ещё около отеля. — Пирсу не требовалась эта информация, он и сам рано или поздно придет к тем же выводам. Сейхан просто заставляла себя говорить, чтобы не потерять сознание. Сейчас, когда они были в относительной [и исключительно обманчивой] безопасности, уровень адреналина в крови падал, оставляя место для боли. Но она пряталась за маской, не хотела мешать Грею соображать, потому что прекрасно знала, на что способен её любимый мужчина в экстремальных ситуациях. Если он будет думать об ее сохранности, это его отвлечет. Девушка судила по себе, она сама не смогла бы здраво соображать, поменяйся они местами. Возможно, сделала бы что-нибудь глупое.
Например, сдалась.
Но это не вариант.
— Кажется, я должна тебе рубашку. — улыбается Сейхан, поднимая глаза на лицо Пирса. В его глазах сейчас отражается столько эмоций и переживаний за нее, что у нее на миг сжимается сердце и перехватывает дыхание. Она в очередной раз спрашивает себя, чем же именно она заслужила его любовь. И поклялась себе, что посвятит остаток своей жизни тому, чтобы он никогда не пожалел, что связался с ней. Сейхан встаёт на цыпочки, здоровой рукой обнимает его за шею и притягивает к себе. Да, у них нет на это времени, на них [вернее на неё] объявлена охота, но если они все таки не выберутся из этой переделки, вернее, девушке казалось, что ей не суждено пережить этот день, она хотела, чтобы у него сохранились хорошие воспоминания о ней. Не отрывая взгляда от его глаз, она медленно приближается к его лицу, оставляя на губах нежный и чувственный поцелуй. С сожалением через несколько секунд отстраняется, улыбаясь.
— Бывало и хуже, ты же знаешь. К слову, в прошлый раз в Праге... — она уже собиралась рассказать, что ее прошлый визит начался со взрыва световой гранаты и транквилизирующего дротика [после этого, головная боль не проходила три дня!], как вспомнила другую особенность столицы Чехии. Как впрочем, и многих других старых городов Европы. Отголоски множества войн. — Подвалы! — воскликнула она, вызывая удивлённое выражение лица у Грея. — После Первой Мировой войны, они стали укреплять уже имеющиеся практически в каждом доме погреба и подвалы, и кроме того, соединяли их вместе проходами, чтобы люди не оказались запертыми в каменных гробах, — поспешила добавить девушка.
— Дом выглядит старым, тут должен быть  подвал. Да и в подземельях такие лабиринты, что можно, свернув не туда, запросто оказаться в другом конце города, — Сейхан закончила свою мысль, выжидающе смотря на мужчину. У них в запасе не так много времени, чтобы принять решение. Попытаться скрыться, воспользовавшись пожарным ходом, или же надеяться на то, что внизу их не ждёт тупик. В любом случае, время есть только на один из вариантов.

Я уже не помню, когда последний раз полноценно отдыхала. Конечно, есть свои плюсы в полубожественной физиологии, но это не значит, что у меня бесконечный запас энергии. В такие моменты немного завидую Супермену, который в принципе может не спать и не есть, пусть и делает это по привычке. Пусть я и была выносливее и тренированнее обычного человека, даже мои силы уже были на пределе. Думсдэй продемонстрировал насколько мы уязвимы перед таким видом угроз. Понадобились усилия всех троих, командная работа, строго проработанный план, прежде чем мы его одолели. Не без потерь. И пусть сейчас Кал-Эл приходил в себя в удаленном от любопытных месте [когда он полностью поправится, я, конечно, все расскажу Брюсу и остальным], подобная ситуация не должна была повториться. Нам нужны все, кто может помочь. Все мы выкладывались на сто десять процентов в последние месяцы, пытаясь построить систему, которая бы работала. Мы знали, что впереди у нас много трудно решаемых проблем и гипотетических ошибок, знали, что нам придется убедить многих узколобых политиков в необходимости создания подобной организации, но в то же время мы все верили в правильность наших действий. Конечно, в наше время, практически в каждом городе есть свой так называемый супергерой — парень, иногда девушка, или даже группа людей, в масках и плащах, которые пытаются вершить добро и справедливость, пусть иногда даже крайне спорными методами. И если по отдельности они демонстрировали определенные успехи, то были абсолютно не способны на командную работу. Наша основная проблема состояла в том, что мы не могли найти подходящее для тренировок место, учитывая все наши потребности. А другая проблема была в том, что нас все еще было слишком мало. Последнее приобретение нашей команды [нормальное название мы еще не придумали, да и не до того было, если честно] — Киборг, оказался полезнее, чем мы могли представить. С его возможностью подключаться и становиться частью всемирной сети, стало гораздо легче находить по всему миру тех, кто мог бы нам помочь. Вот только мало было просто отыскать их, как уговорить рисковать жизнью не только во имя родного города, а во имя мира, учитывая, что масштабы и силы врагом вырастали соответственно. Да и согласитесь, не так-то и просто прийти к человеку и сказать «Пойдем в нашу команду по спасению мира?» В лучшем случае ваш пошлют словесно и как можно дальше. И будут, в принципе, правы. В каждом случае нужен был особый подход. Поэтому в первую очередь тщательно обрабатывалась вся информация об объекте, которую только можно было найти в общем доступе. Об обоих ипостасях, если такое было возможно. От ошибок не застрахован никто. Какие методы работы предпочитает, какие силы и какие слабости, насколько тщательно бережет тайну личности. Была важна каждая мелочь. Даже обо мне можно было найти крайне любопытные факты, сохранились архивные фото времен Первой Мировой войны и даже ранее, ведь тогда я еще не знала, что обречена на бессмертие. По возможности я пыталась отыскать оригиналы и надежно их спрятать, так как у меня рука не поднималась, чтобы их уничтожить, но коллекционеры в настоящее время стали осторожнее. Они не верили, что кто-то был готов заплатить шестизначную сумму за какую-то фотографию. Мне приходилось идти на всячески ухищрения, если я хотела сохранить в тайне свое происхождение. Пока еще мне удавалось уходить от вопросов, лишь несколько человек знали правду, и готовы были защищать мой секрет до последнего. Но если мы хотим, чтобы наша затея удалась, все копии той самой злосчастной фотографии должны оказаться в наших руках. Лишь после этого мы сможем объявить все гуляющие по сети копии отличным фотошопом. В настоящий момент поисками коллекционеров и фотографий занимался Киборг, а мне поручили задание иного рода. Пришла пора расширять количество членов нашей пока еще маленькой команды. И одним из первых в списке оказался Флэш, самый быстрый человек на Земле. Мы с Затанной единогласно решили, что поехать стоит именно мне, потому что а) в мои дипломатические силы вера была сильнее и б) если что-то пойдет не так, справиться с ним есть шанс только у меня. Быстрее, чем Гермес, как никак. Какая ирония. Но его дары я очень ценю.
Именно поэтому я вежливо стучусь в дверь его кабинета. А после захожу, так и не дождавшись ответа. Внимательно рассматриваю лабораторию, пытаясь составить свое впечатление о Барри Аллене и наложить его на несколько официальный текст отчета, который я получила от Брюса и успела прочитать по дороге сюда, пока молодой человек разбирается у себя на столе. Ради разнообразия, я наняла лимузин, который сейчас стоял у дверей полицейского участка, чтобы немного привести нервы в порядок и упорядочить мысли перед встречей с одним из моих будущих, я надеюсь, коллег. Ну что может пойти не так? Я точно знаю, что Барри Аллен — это Флэш, мне остается только раскрыться перед ним, чтобы показать ему, что он может мне доверять. Вот только на проверку оказывается, что это не так-то и просто. Я так привыкла играть свою роль, что кажется стала забывать, кем являюсь на самом деле. Я — амазонка, дочь великого Зевса и королевы Ипполиты, я прислана в этот мир в качестве посла доброй воли, я призвана защищать смертных. Но сейчас мне нужно проявить и другую сторону своей натуры. Быть просто Дианой, которая может предложить помощь и поддержку и которая ничего не требует взамен. Вот только смогу ли я после стольких лет в самовольном заточении, вспомнить, каково это?
— Я очень рада за вас, — не могу сдержать улыбки и негромкого смеха, увидев, как смутился молодой человек от своей оговорки. Его сердце и без того билось просто неестественно быстро, сейчас же и вовсе чуть ли не сбивалось с ритма. Если бы я не знала истинной причины подобного, то искренне заволновалась бы за его здоровье. Но я лишь нахожу это крайне интригующим, мне еще не доводилось иметь дело с мета-людьми. — К счастью, я здесь не для того, чтобы пригласить вас на свидание, хотя надеюсь, что чуть позже вы все же не откажетесь выпить со мной по чашечке кофе, — я примерно могу представить какое впечатление оказываю в настоящий момент в довольно строгом костюме, но это определенно лучше, чем мои доспехи.
— Диана Принц. И я очень рада с вами наконец-то познакомиться, мистер Аллен, — я без труда распознаю несколько раздраженные нотки в его голосе. Кажется, я выбрала несколько неудачное время для визита, впрочем, вполне возможно, все как раз наоборот, лучше и не придумаешь. Мне не придется тщательно располагать его к себе, втираться в доверие, подбираться поближе — это методы Затанны, я же предпочитаю действовать прямолинейно.
— Тогда я постараюсь быть максимально лаконичной, — улыбаюсь официальной и отрепетированной улыбкой, прежде чем со скоростью моего брата Гермеса оказаться за его спиной и взять в руки одну из рамок, что в ассортименте располагаются у него на столе. Не очень дальновидно, любой из его врагов в одночасье узнает все слабости Флэша, с другой стороны, вторая личность алого спидстера неизвестна, да и это очень мило. Я внимательно рассматриваю блондинку, которая обнимает самого Барри на фотографии, широко улыбаясь, а после перевожу на него взгляд, — Это ваша девушка? Очень симпатичная, — искренне улыбаюсь, прежде чем кинуть рамку с фотографией в противоположную стену. Иногда лучшая защита — это нападение. Он уже знает, что я не обычная, он может мне довериться.

Я уже не помню, когда последний раз полноценно отдыхала. Конечно, есть свои плюсы в полубожественной физиологии, но это не значит, что у меня бесконечный запас энергии. В такие моменты немного завидую Супермену, который в принципе может не спать и не есть, пусть и делает это по привычке. Пусть я и была выносливее и тренированнее обычного человека, даже мои силы уже были на пределе. Думсдэй продемонстрировал насколько мы уязвимы перед таким видом угроз. Понадобились усилия всех троих, командная работа, строго проработанный план, прежде чем мы его одолели. Не без потерь. И пусть сейчас Кал-Эл приходил в себя в удаленном от любопытных месте [когда он полностью поправится, я, конечно, все расскажу Брюсу и остальным], подобная ситуация не должна была повториться. Нам нужны все, кто может помочь. Все мы выкладывались на сто десять процентов в последние месяцы, пытаясь построить систему, которая бы работала. Мы знали, что впереди у нас много трудно решаемых проблем и гипотетических ошибок, знали, что нам придется убедить многих узколобых политиков в необходимости создания подобной организации, но в то же время мы все верили в правильность наших действий. Конечно, в наше время, практически в каждом городе есть свой так называемый супергерой — парень, иногда девушка, или даже группа людей, в масках и плащах, которые пытаются вершить добро и справедливость, пусть иногда даже крайне спорными методами. И если по отдельности они демонстрировали определенные успехи, то были абсолютно не способны на командную работу. Наша основная проблема состояла в том, что мы не могли найти подходящее для тренировок место, учитывая все наши потребности. А другая проблема была в том, что нас все еще было слишком мало. Последнее приобретение нашей команды [нормальное название мы еще не придумали, да и не до того было, если честно] — Киборг, оказался полезнее, чем мы могли представить. С его возможностью подключаться и становиться частью всемирной сети, стало гораздо легче находить по всему миру тех, кто мог бы нам помочь. Вот только мало было просто отыскать их, как уговорить рисковать жизнью не только во имя родного города, а во имя мира, учитывая, что масштабы и силы врагом вырастали соответственно. Да и согласитесь, не так-то и просто прийти к человеку и сказать «Пойдем в нашу команду по спасению мира?» В лучшем случае ваш пошлют словесно и как можно дальше. И будут, в принципе, правы. В каждом случае нужен был особый подход. Поэтому в первую очередь тщательно обрабатывалась вся информация об объекте, которую только можно было найти в общем доступе. Об обоих ипостасях, если такое было возможно. От ошибок не застрахован никто. Какие методы работы предпочитает, какие силы и какие слабости, насколько тщательно бережет тайну личности. Была важна каждая мелочь. Даже обо мне можно было найти крайне любопытные факты, сохранились архивные фото времен Первой Мировой войны и даже ранее, ведь тогда я еще не знала, что обречена на бессмертие. По возможности я пыталась отыскать оригиналы и надежно их спрятать, так как у меня рука не поднималась, чтобы их уничтожить, но коллекционеры в настоящее время стали осторожнее. Они не верили, что кто-то был готов заплатить шестизначную сумму за какую-то фотографию. Мне приходилось идти на всячески ухищрения, если я хотела сохранить в тайне свое происхождение. Пока еще мне удавалось уходить от вопросов, лишь несколько человек знали правду, и готовы были защищать мой секрет до последнего. Но если мы хотим, чтобы наша затея удалась, все копии той самой злосчастной фотографии должны оказаться в наших руках. Лишь после этого мы сможем объявить все гуляющие по сети копии отличным фотошопом. В настоящий момент поисками коллекционеров и фотографий занимался Киборг, а мне поручили задание иного рода. Пришла пора расширять количество членов нашей пока еще маленькой команды. И одним из первых в списке оказался Флэш, самый быстрый человек на Земле. Мы с Затанной единогласно решили, что поехать стоит именно мне, потому что а) в мои дипломатические силы вера была сильнее и б) если что-то пойдет не так, справиться с ним есть шанс только у меня. Быстрее, чем Гермес, как никак. Какая ирония. Но его дары я очень ценю.
Именно поэтому я вежливо стучусь в дверь его кабинета. А после захожу, так и не дождавшись ответа. Внимательно рассматриваю лабораторию, пытаясь составить свое впечатление о Барри Аллене и наложить его на несколько официальный текст отчета, который я получила от Брюса и успела прочитать по дороге сюда, пока молодой человек разбирается у себя на столе. Ради разнообразия, я наняла лимузин, который сейчас стоял у дверей полицейского участка, чтобы немного привести нервы в порядок и упорядочить мысли перед встречей с одним из моих будущих, я надеюсь, коллег. Ну что может пойти не так? Я точно знаю, что Барри Аллен — это Флэш, мне остается только раскрыться перед ним, чтобы показать ему, что он может мне доверять. Вот только на проверку оказывается, что это не так-то и просто. Я так привыкла играть свою роль, что кажется стала забывать, кем являюсь на самом деле. Я — амазонка, дочь великого Зевса и королевы Ипполиты, я прислана в этот мир в качестве посла доброй воли, я призвана защищать смертных. Но сейчас мне нужно проявить и другую сторону своей натуры. Быть просто Дианой, которая может предложить помощь и поддержку и которая ничего не требует взамен. Вот только смогу ли я после стольких лет в самовольном заточении, вспомнить, каково это?
— Я очень рада за вас, — не могу сдержать улыбки и негромкого смеха, увидев, как смутился молодой человек от своей оговорки. Его сердце и без того билось просто неестественно быстро, сейчас же и вовсе чуть ли не сбивалось с ритма. Если бы я не знала истинной причины подобного, то искренне заволновалась бы за его здоровье. Но я лишь нахожу это крайне интригующим, мне еще не доводилось иметь дело с мета-людьми. — К счастью, я здесь не для того, чтобы пригласить вас на свидание, хотя надеюсь, что чуть позже вы все же не откажетесь выпить со мной по чашечке кофе, — я примерно могу представить какое впечатление оказываю в настоящий момент в довольно строгом костюме, но это определенно лучше, чем мои доспехи.
— Диана Принц. И я очень рада с вами наконец-то познакомиться, мистер Аллен, — я без труда распознаю несколько раздраженные нотки в его голосе. Кажется, я выбрала несколько неудачное время для визита, впрочем, вполне возможно, все как раз наоборот, лучше и не придумаешь. Мне не придется тщательно располагать его к себе, втираться в доверие, подбираться поближе — это методы Затанны, я же предпочитаю действовать прямолинейно.
— Тогда я постараюсь быть максимально лаконичной, — улыбаюсь официальной и отрепетированной улыбкой, прежде чем со скоростью моего брата Гермеса оказаться за его спиной и взять в руки одну из рамок, что в ассортименте располагаются у него на столе. Не очень дальновидно, любой из его врагов в одночасье узнает все слабости Флэша, с другой стороны, вторая личность алого спидстера неизвестна, да и это очень мило. Я внимательно рассматриваю блондинку, которая обнимает самого Барри на фотографии, широко улыбаясь, а после перевожу на него взгляд, — Это ваша девушка? Очень симпатичная, — искренне улыбаюсь, прежде чем кинуть рамку с фотографией в противоположную стену. Иногда лучшая защита — это нападение. Он уже знает, что я не обычная, он может мне довериться.

Пожалуй, Перси еще никогда так сильно не волновался в своей жизни.

Война с Геей была закончена больше чем полгода назад. Между двумя Лагерями восстановился мир и были налажены дружеские связи. Полукровки перестали разделять богов и их ипостаси, принимая своих новых братьев и сестер и узнавая их получше. И что самое приятное, Боги стали учиться на своих ошибках. Все чаще на территории лагерей можно было встретить того или иного бога в окружении своих детей. Их визиты были не очень продолжительные, но это был заметный шаг вперед. Более того, зачастую они самостоятельно приводили новых, ранее непризнанных, полукровок в Лагеря, чтобы те приступили к обучению. Никому не хотелось повторения последней войны, ведь они едва не проиграли из-за своего поведения. Конечно, никто не ожидал, что это продлится очень долго, но они не жаловались. Пожалуй, на памяти Джексона лагерь еще никогда не был так наполнен и кипел жизнью. Уже заложили фундамент новых домиков для новых богов и богинь, сатиры и циклопы работали без устали восстанавливая и достраивая старые дома, чтобы всем хватило места и никто не чувствовал бы себя обделенным. Постепенно жизнь приходила в норму. Потери были невелики, но все каждого они проводили с особыми почестями. В том числе и Лео. Джексону до сих пор казалось, что это какая-то неудавшаяся затянувшаяся шутка, что вот-вот Вальдес спустится с неба на своем драконе со своей раздражающей улыбкой.
Ну же, придурок, давай.
Но чудо не происходило. Нико и Хейзел оба были однозначны в своих суждениях. Дети Аида подтверждали смерть сына Гефеста. И с этим надо жить дальше. Для сына Посейдона нет в мире ничего сложнее потери друзей. Даже Гера это признавала. Он позволил бы миру погибнуть ради спасения тех, кто ему дорог. И, конечно, он не позволил бы Лео отправиться на эту самоубийственную миссию.

Но самое страшное и тяжелое все равно ждало Перси впереди.

Возвращение домой и встреча с мамой. Ей пришлось пережить почти год неизвестности и страха, когда ее сын считался пропавшим без вести. И все, что она смогла получить - это короткое и сбивчивое сообщение на автоответчике. Сын Посейдона чувствовал себя настолько ужасно, что трусливо провел у подъезда собственного дома наверное не меньше получаса, набираясь храбрости, чтобы зайти домой. Он прошел Тартар, не раз выступал против ужасных монстров, сражался с титанами и гигантами, но боялся собственной матери. В конце концов, он все же сделал это, проговорил короткую молитву Посейдону и постучал в дверь их квартиры. Эмоции Салли очень сложно передать словами - но было очень много слез, объятий и извинений. Перси даже представить страшно, через что прошла его мама в ожидании хоть какой-то информации, надеясь на лучшее и готовя себя к самому худшему. Она обнимала его так крепко, что вполне возможно могла бы переломать ему парочку ребер, но Джексон не жаловался. Он тоже невыносимо сильно соскучился по ней. И не сдерживал своих эмоций, особенно, когда Пол подошел и обнял их обоих. И Перси поклялся себе, что никогда не позволит ничему случиться с его семьей. Пусть даже это означает, что ему придется бросить вызов самим Мойрам.

Следующие недели были практически идеальными.
И пусть Перси очень сильно скучал по Аннабет, время, проведенное с семьей, для него было бесценным. Также он узнал радостную новость, совсем скоро он станет старшим братом! У него будет младшая сестра, не связанная с богами! Узнав это, он пару часов ходил с широкой и даже абсурдной улыбкой. К счастью, он не столкнулся с Тайсоном в это время, иначе ему предстоял бы долгий разговор.

Теперь же, когда жизнь в Лагере Полукровок наладилась, им с Аннабет предстоял долгий путь из Нью-Йорка в Сан-Франциско. Она все же поддалась его уговорам и рассказам. Перси предполагал, что его девушка и сама заинтригована Новым Римом, ведь ее прошлый визит был на удивление кратковременным. Ему же самому не терпелось показать Чейз все достопримечательности скрытого ото всех города.

Автобусы, поезда, попутки. Да, долго, но им действительно хотелось провести больше времени друг с другом, как парочка совершенно обычных подростков, поэтому они отказались от идеи долететь до Лагеря Юпитера на пегасе. Пират, конечно, расстроился, но Перси придумал способ, как утешить своего верного друга, пообещав после его призвать, чтобы устроить для Аннабет очередной сюрприз. В общей сложности они добирались до римского лагеря около двух недель, заглянув во все встречающиеся по пути архитектурные достопримечательности.

Перси не хотелось думать о новых пророчествах или судьбе, но существовала в его жизни лишь одна постоянная вещь, в чем он был уверен на все сто процентов - им с Аннабет суждено быть вместе. И этого ничто и никогда не изменит. Он точно знал, что никому не позволит разлучить их, больше никогда. Они через столько вместе прошли, что давным давно стали единым целым. И он собирался провести рядом с ней всю свою жизнь. А благодаря мойрам он знал, что она будет долгой.

Добро пожаловать в Лагерь Юпитера, - Перси крепче сжимает руку Аннабет, когда они подходят ко входу на территорию лагеря, по обыкновению охраняемую парой полукровок. Невольно Джексон вспоминает свой первый визит в лагерь с богиней на руках. Не так уж и давно это было.

- Я сейчас сдохну от скуки, - раздается в наушнике раздраженный голос Ковальски, который в течение последнего часа слонялся вокруг здания лаборатории, которая стала целью грядущей операции. Ему нужно было оценить степень охраны, а также прикинуть возможные пути отхода. Учитывая габариты Джо и довольно запоминающуюся внешность, все остальное время ему придется провести в номере. Если все пойдет по плану, разумеется. Их задача была простой - всего лишь разведка и уточнение полученных данных, прежде чем группа приступит к активным действиям. На Джо свитер с эмблемой баскетбольной команды Нью-Йорка и соответствующая бейсболка, а в руках только мобильный телефон, с помощью которого он делает снимки здания.

- Вы уверены, что это наша цель? - в сотый раз задает вопрос великан, выпивая уже пятый по счету стакан крепкого кофе. Сейхан закатывает глаза в ответ на его вопрос, предоставляя другим право успокоить мужчину и не отвлекаясь от смазки своего любимого Зиг-Зауера. Заряженная обойма лежала рядом. Кобура же ждала своего времени. Простые и привычные действия успокаивали ее и помогали настроиться на миссию. Бывшей наемнице сложно было адаптироваться к новому ритму жизни, но все же у нее нет причин жаловаться. Грейсону Пирсу удалось невозможное - благодаря ему у Сейхан открылось второе дыхание, она буквально начала новую жизнь. У нее появилась новая семья.

- Не тебе жаловаться, Ковальски, - недовольство Монка буквально можно пощупать, он тоже оставлен за бортом, ему предстоит сыграть доставщика, который ошибся с адресом. На самом деле, в коробке был передатчик, который поможет хакерам Сигмы проникнуть в систему интересующей организации. Коккалису нужно лишь прикинуться дурачком и отвлекать внимание охраны какое-то время, все документы были заранее подготовлены. Задача Монка проста - потянуть время и позволить вирусу проникнуть в компьютерную сеть. И он успешно справляется с заданием.

Я работаю с детьми, - несколько раздраженно, с улыбкой думает Сейхан, с щелчком вставляя обойму в пистолет. Это лишь мера предосторожности, их легенда и прикрытие идеальны - никаких проблем возникнуть не должно. На ней из одежды лишь белье, и это женщину ничуть не смущает. Помимо нее в комнате находится только Грейсон, все остальные оперативники устроились в соседнем номере. Кэт забронировала для этой операции два соседних номера, обеспечив также и прикрытие. Всего лишь очередная фармацевтическая компания, которая желает слияния с более крупной. Сейхан и Грею предстояло играть представителей такой компании. Они тщательно готовились, изучая данные и сопутствующие документы, чтобы поддерживать диалог с главой компании. У них назначена встреча на пять часов.

В идеале, Грей и Сейхан под фальшивыми именами просто придут на эту встречу. Разведают информацию. А также при удачном стечении обстоятельств, оставят жучки в стратегически важных местах. И потом уйдут, оставляя основную работу хакерам и компьютерщикам. И лишь при наличии доказательств начнут действовать. Встреча была организована на высшем уровне. Связи Кэт пригодились, как никогда. Она действительно была неоценима.
Такой был план.

- Грейсон, - Сейхан слегка сжимает предплечье Пирса, негромко вздыхая, - Держи себя в руках, - девушка передергивает плечами, усмехаясь. Она успела изучить Грея за время их знакомства и знала, на что он способен. Также она знала, как он реагирует в той или иной ситуации. В ней не было ни капли страха, потому что была вера в него. Они составляли идеальный тандем. Научились угадывать действия друг друга.

- Кстати, помоги мне, - для встречи Сейхан выбрала черное платье, которое застегивалось со спины. Она планировала после прикрыть кобуру с пистолетом строгим пиджаком. Ей нравилось их полное взаимопонимание. - И поторопись, у нас сорок минут до встречи, - Сейхан окидывает его оценивающим взглядом, оставаясь довольной. По легенде Грей является вице-президентом компании, которая надеется на слияние, а Сейхан предстояло играть роль его секретаря.

Что может быть сложного?

Меня зовут Пэтти Спивот, и моя жизнь рухнула почти полгода назад. В тот день, когда он спас Централ-Сити и весь мир, пожертвовав собой.
Нет, он не умер. Просто исчез в измерении, которое называется СпидФорс. И никому не известно, чего это ему стоило.
Я так и не смирилась с тем фактом, что его больше нет. Так и не смогла. Он не умер, я бы почувствовала это. Сердцем я чувствовала, что нужно лишь подождать, Циско и Уэллс придумают способ вытащить его без вреда для мироздания. Нужно набраться терпения, но засыпать в нашей пустой постели становилось все сложнее. В конце концов я практически переехала в дом Джо. Единственный положительный момент за эти полгода, старший Уэст окончательно ко мне оттаял. Он даже смог простить за то, что я также утаивала от него информацию о возможном будущем для Айрис. Нам было трудно первое вернуть доверие друг друга.

Мы уже почти отчаялись, когда к Циско пришло озарение. Идея была рискованная и опасная, но мы уже были окрылены надеждой.

Я прихожу каждый день, по-крайней мере стараюсь. Чаще всего просто молчу, спиной упираясь в стекло его камеры или же сидя, скрестив ноги и не отводя от него взгляд, надеясь увидеть в выражении его лица хотя бы отголосок моего Барри. Бывают дни, когда поток моих слов не остановить, я рассказываю ему, как прошел мой день, как мне надоел Сингх со своими бесконечными отчетами, какой ресторан открыли в центре города, каких мета-людей мы поймали и что произошло в наших любимых сериалах, словно я пыталась восполнить в его памяти прошедшие месяцы. Я не уверена, что он вообще слышит и понимает, что я говорю, но мне становилось легче после таких монологов.

Как обычно, я заглядываю к нему вечером после рабочего дня. Сегодня, к счастью, на удивление спокойного. Все мета залегли на дно и не рисковали лишний раз высовываться, да и в принципе уровень преступности в городе значительно снизился. Миру не угрожали пришельцы, никто не пытался захватить власть, но мы не могли расслабиться. Бессонница и головная боль стали моими постоянными спутницами, и лишь рядом с Барри мое напряжение несколько спадало. Одно его присутствие успокаивало меня. Мне так хотелось вновь ощутить его объятия, что приходилось с силой сжимать ладони в кулаки, впиваясь ногтями в кожу.

Его слова разбивают мне сердце. Все еще хуже, чем говорила Кейтлин. Он не может различить где правда, а где вымысел, даже представить страшно, что именно он пережил за все то время в СпидФорсе. Мне так до отчаяния хочется забрать его боль себе, что на глаза наворачиваются слезы, и мне приходится пару раз моргнуть и чуть приподнять голову, чтобы не дать им скатиться по моим щекам. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу, чтобы он разочаровался во мне. Не хочу, чтобы видел, что я не справилась.

- Солнце уже зашло. Звёзды появляются на небе. И все, что важно, это здесь и сейчас, - мои вокальные данные далеки от идеала и тем более до голоса Барри, но тем не менее все же в ответ негромко напеваю продолжение песни, которую мы не сговариваясь считали нашей, и прикладываю руку к стеклу, сдерживая глубокий тяжёлый вздох и робко улыбаясь, чувствуя жжение в глазах и не позволяя надежде ослепить ее. Физически он вернулся, но вот его разум был ещё где-то далеко. Кейтлин говорила, что ему нужно немного времени, чтобы осознать изменения. Нам оставалось только ждать, - Я здесь, Барри, и никуда не исчезну, - встаю на ноги и набираю на панели код блокировки его камеры, слыша через динамики возмущение Циско и неодобрение Кейтлин, которые наблюдали за нами через мониторы. Но я знаю, что он не причинит мне вреда. Специально или случайно. Да и мы будем в камере, которая блокирует способности. Это правда значит, что и моя регенерация неактивна, но что-то мне подсказывает, что это и не нужно будет. И я знаю, что за нами внимательно наблюдают и если вдруг что, помощь примчится со скоростью вспышки.

С тихим шорохом стекло в его камеру поднимается, и, наклонившись вперед, проскальзываю под ним, не в силах больше ждать. Хм, физически никаких изменений в себе не замечаю. Впрочем, мои способности продолжают оставаться латентными и проявляющимися в случае угрозы моей жизни. Тем не менее, я не тороплюсь, делаю осторожный шаг вперед, потом еще один, медленно сокращая между нами расстояние и присаживаясь на корточках перед ним, внимательно следя за его реакцией, готовая в любой момент отскочить назад. Барри выглядит таким запутавшимся и сломленным, что моим первым порывом является желание его обнять. Что-то негромко и успокаивающе шепча, медленно и осторожно накрываю его ладони своими, чувствуя легкое покалывание в кончиках пальцев, словно бы от статического электричества.
Барри, это правда я, - мой голос звучит едва слышно и я прекрасно осознаю, что вся команда сейчас собралась перед мониторами в ожидании. Мои нервы были натянуты до предела.

and all the kids cried out, "please stop, you're scaring me"
i can't help this awful energy
god damn right, you should be scared of me
who is in control?
Мера времени перестала иметь значение. Каждый последующий день был повторением предыдущих и нес в себе едва ли больше смысла. Бесконечные дни переходили в бесконечные ночи, минуты стекали в часы и вгрызались в кожу, оставляя зудящие раны на теле. Таким же постоянным было и раздражение, одолевающее рыцаря все упрямее с каждым упущенным мгновением. Прошло, возможно, не больше месяца – Кайло не мог сосредоточиться на цифрах – с тех пор, как Старкиллер был уничтожен. Рен достаточно быстро приучился думать, что это его личный провал. Насчет базы, конечно, можно было и поспорить, но поединок с мусорщицей и перебежчиком ложился полностью на его плечи. Это унижение охотно грело его внутреннюю неуверенность в себе, заставляя намного болезненнее реагировать на любые замечания и попытки задеть его. Эта же ярость еще упорнее погружала его во Тьму, заставляя наконец забыть обо всем другом.

Кайло старательно игнорировал любые внешние раздражители, насколько это вообще было возможно. Он замыкался в себе, прячась за маской, которую уже нарекли ликом чудовища. Здесь, в складках длинной черной мантии, сам себя взращивал озлобленный монстр. Долго, упорно, агрессивно. Его не нужно было направлять: путь к совершенствованию был ясен и прям. Не успели срастись раны на его теле, как он уже схватился за меч, ломая свои собственные преграды.
Тревога внутри нарастала. Это было похоже на крик. Крик где-то в глубине, поднимающий голову из бездны ужасающей, темной. Как заброшенный дом, где по углам снуют монстры и тени. Их стоны эхом отдаются в пустынных коридорах. В глазах, становящихся еще темнее с каждым разом, отражается все та же забытая, невозможная реальность человека, сидящего на краю своего собственного сознания. Думать об этом каждый раз становилось все невыносимее.

Он становился все злее и упорнее, с каждым новым ударом отсекая себя от того, что ему не хотелось понимать. Каждый раз вырываясь с корнем, бездумно бродя по тем самым пустынным коридорам. Вздрагивая от малейшего звука, стирая черную краску с черных стен, безвольно опускаясь все ниже. То был человек, готовый сдаться и отступить, до боли сжимая в руках свои секреты.

Жуткое, чудовищное одеяние ненавидело человека, сидевшего внутри. Не было смысла бить зеркала: он повернул их. Обратной стороной.

Руки были холодными. Они мелко-мелко дрожали, касаясь уродливого шрама на все лицо. Мерзко. Отвратительно. Обидно. Кайло не видел его, но ощущал. Он был способен чувствовать запекшуюся кровь. Обнаженная плоть за ней пульсировала и жгла, пробираясь глубоко-глубоко. Против воли длинные бледные пальцы оставляют на коже красные борозды, и теплая кровь струится из потревоженной раны. Ненависть к себе и к тому, во что он превращается, придавала Рену сил. Он сдирал ненавистное лицо убийцы, смеясь и упрекая себя. Успокаиваясь, он думал о том, что это бессмысленно. Теряя силы, он думал о том, что это бессмысленно. Он просто думал, что это бессмысленно. Это было бессмысленно.

Кайло много раз думал о последствиях, но едва ли это было тем, о чем думать все-таки стоило. Возможно, он в очередной раз переоценил себя. За короткий промежуток времени, как он думал, как-то многовато разочарований. Слишком. Чрезмерно. Просто навалилось. И если бы оно касалось только его…

Казалось бы, он просто пытался избавиться от внутренних противоречий, наконец перестать балансировать на краю и позволить себе сорваться вниз, в ту самую бесконечную темноту. Как очевидная цель – достижение дна. Тем не менее, утверждать, что это помогло, было бы слишком наивно и глупо. На смену старым терзаниям пришли новые. Когда, кажется, карты раскрыты и судьба предопределена, появляются новые демоны. Призраки из прошлого, которые не собираются оставлять тебя в покое. Они не могут тебя отпустить, и ты тоже не можешь… их всех. Знакомые голоса бьются в отражении окон и сливаются с тишиной, хватают за горло, и от их холодных прикосновений мороз пробегает по коже. Это… это похоже на настоящий кошмар, в котором ты бесконечно задыхаешься. Вся суть, тем не менее, в твоем одиночестве. Понимаешь? Это твои руки. Черт возьми, ты, должно быть, напуган. И правильно.

Ты больше своего тела. Кожа упрямо трескается и кровоточит, а разум смертельно болен. Голос срывается и дрожит. Возможно, так и нужно, когда ты кричишь. Беззвучно, стирая руки в кровь, царапая стену. Это рвется изнутри, ломает кости и сочится из ран, разрывая хрупкую оболочку: твои демоны не церемонятся с тобой. И ты прекрасно их знаешь, каждого монстра в твоей голове. Ты к ним привык. Но у кого власть?

Бесконечные сомнения и ожесточенная борьба внутри, снаружи – умелое отрицание. Это называется искусством, когда никто не догадывается, как умирает твой разум за непроницаемой маской. Погибель целого мира в мертвых глазах за темной линзой. Усталая дрожь в голосе сливается с механическим бездушием вокодера. Чуть более резкий, чуть более громкий, чуть более раздражительный. Никто не представляет, как сложно не сорваться. Терпеть. Боль внутри, боль снаружи. Потревоженные, разодранные безобразные раны, кровь под ногтями, синяки на шее – самоистязание всегда было неотъемлемой частью перевоплощения. Ломать себя изнутри, запрещать любые сожаления, упорно следовать выбранной цели и не думать, скольких еще придется убить, чтобы принять это.

Возможно, достаточно только одного, чтобы это чувство страха и тревоги наконец отступило. Если бы Кайло мог, он бы без раздумий отключил эмоции. Чувствовать что-либо становилось все невыносимее и невыносимее. В конце концов, он начинал путаться сам в том, что ему нужно на самом деле. В очередной раз он боялся переоценить себя. Любая свободная минута превращалась в самоубийство. Знаете, что хуже сгущающейся тьмы? Луч света. Умирая, ты собираешься умереть окончательно. Уставая от бесконечных перемен и невыносимых решений, ты собираешься устать окончательно. В этом нет никакой определенной системы, никакой структуры и значения. Хотелось бы.

Хотелось бы, думал Кайло, дезактивируя меч и чувствуя относительно приятную боль в незаживающих ранениях, как бесконечном напоминании о его позорных провалах. Ради исключения повторений он и тренировался до тех пор, пока окружавшее его имело четкие границы и очертания. В запахе жженного пластика и неравномерном гудении лайтсейбера Кайло прятал себя от всего, что перешептывалось в его темноте. К сожалению, это не могло продолжаться вечно, и когда-то ему приходилось сдаваться.

К сожалению… к сожалению, он не мог избегать этого так долго. Это всегда было сильнее человеческой природы. Только Кайло боялся.

Боялся спать.

[float=right][/float]Я до сих пор в малейших деталях помню вечер, изменивший все.
Выпускной должен стать самым счастливым событием в жизни каждой старшеклассницы. Красиво украшенный зал. Алкоголь, тайком подлитый в чашу с пуншем. Шуршащее при каждом движение платье, сшитое точно по фигуре. Макияж и высокая прическа. Быстрая и медленная музыка. Много танцев. И, наконец, выбор Короля и Королевы выпускного. Я даже не мечтала попасть туда, никому в голову не пришло бы пригласить меня на выпускной. Так я по-крайней мере думала, поэтому не ожидала ничего хорошего от приглашения Томми Росса, гордости школы и самого популярного парня нашего выпуска. Он ведь встречается со Сью Снелл - нашей золотой девочкой, капитану группы поддержки и отличницей. Мне никогда с ней не сравниться, должно быть это очередная попытка поиздеваться надо мной и выставить посмешищем перед всей школой. Но парень оказался упрямым и в конце концов я согласилась, поверив в его чистые намерения загладить вину из-за поступка Сью и других девочек. Ничего плохого ведь от одной ночи танцев не будет? Это ведь не такой большой грех.

Мама была права. Мне не стоило туда идти. Все обернулось адом на земле. 

К счастью, внимание всех спецслужб города было привлечено к школе и ближайшим кварталам. Им нужно было срочно эвакуировать людей и не дать огню распространиться. В полутьме никто не обращал внимание на тонкую фигурку в окровавленном платье, спешащую куда-то от школы, принимая меня за одну из жертв, чудом спасшуюся. Мне нужна была она - Крис Харгенсен. Весь этот кошмар исключительно на ее совести. Она и ее верные подружки-подпевали отравляли мою жизнь в течение всех лет учебы. Я действительно была легкой мишенью - дочь религиозной фанатички, которую никто не любил в городе. Дети смотрят на своих родителей и повторяют за ними. С первого дня я стала любимой целью всех школьных задир. Но это именно Крис убила Томми, милого Томми Росса, первого и единственного человека, который был мил со мной. Пустое ведро из-под свиной крови ударяет его по голове, я буквально кожей почувствовала его смерть. После этого чистейшая ярость ослепила мое сознание, сделав все происходящее кристально чистым. И я буду врать, что мне не понравилось это ощущение силы. Страх пришел потом, когда схлынул адреналин, когда остановилось сердце Крис, её дружка и многих других, кто отравлял мне жизнь. Я побежала домой, но и там не встретила понимания. Как впрочем, и всегда. Более того, моя мать сама попыталась убить меня, в буквальном смысле вонзила нож мне в спину. Я не хотела ее убивать, все мои инстинкты кричали о самозащите. Моя жизнь рухнула, как разрушился дом, где я выросла. И хотя мне очень хотелось умереть вместе с моей мамой, подсознательно я все же защитила себя от падающих сверху обломков. Как только пыль осела, я с трудом выбралась и какое-то время просто смотрела на развалины, пока не услышала вдали вой сирен. Смаргивая слезы злости и обиды, я взрываю трубу газопровода. Дом загорается моментально от пары искр сломанного телевизора. После чего я поворачиваюсь к дому спиной и больше не оглядываюсь.

Дальнейшее словно происходило, как в тумане. Я с трудом вспоминаю, сколько я шла и куда, почему меня не остановили и не задержали. Весь окружающий мир на мгновение расфокусировался и смазался, а следующее, что фиксирует моя память - это прозрачные серебряные глаза, которые словно видели меня насквозь, и чьи-то холодные руки, которые крепко стискивали мои плечи. Он что-то говорил, кажется спрашивал, кто я такая и что случилось, но тут мои глаза закатились и блаженная темнота накрыла меня. Я пришла в себя через пару часов, кажется, в дешевом номере мотеля на чьей-то постели. Резким рывком сажусь, оглядываясь. Одна, все в том же окровавленном платье. Замечаю на тумбочке записку. "Ты должна мне рассказ. Буду около семи вечера.". Без подписи, но я не чувствовала угрозы. Медленно сползаю с постели и уже более внимательно осматриваю номер, замечая теперь уже на кресле стопку чистой одежды. Хватаю ее и бегу в небольшую ванную. Кожу нестерпимо жгло от чужой и моей собственной крови. Я долго стояла под практически нестерпимо горячими струями воды, бездумно и безразлично наблюдая за тем, как стекающая в слив ярко-алая вода постепенно светлеет, наконец становясь прозрачной. Я тщательно мою волосы, использовав все имеющиеся в номере бутылочки с резко пахнущим шампунем и гелями для душа, надеясь, что металлический привкус крови перестанет меня преследовать. Кем бы не был человек, написавший записку, он прав - я ему должна за помощь и спасение. Переодеваюсь в слишком свободно сидящие на мне штаны и футболку и забираюсь с ногами в кресло, с опаской включая телевизор. Как я и предполагала, в новостях обсуждала только одна новость. Но как ни странно, мое имя так и не прозвучало - власти объяснили все утечкой газа. Облегченно вздыхаю, закрывая глаза и улыбаясь. Я свободна.

[float=right][/float]Земля вызывает Кэрри, ты где витаешь? - слышу я смех моей сегодняшней напарницы - Дэйзи Скотт, миниатюрной брюнетки с задорной улыбкой. После переезда в Сиэтл, я устроилась в небольшое уютное кафе в центре города, где никто никогда не слышал о происшествии в одном из маленьких городов в штате Мэн более пяти лет назад. Первые полгода СМИ обсуждали эту тему, но потом все стихло. Я формально считалась пропавшей без вести. И меня устраивало такое положение. Не нужно ворошить призраков прошлого. В любом случае я уже не та забитая одноклассниками девочка.
Просто задумалась, - качаю головой, отмахиваясь от нее и забирая свой уже собранный заказ для пятого столика - пожилая пара, постоянные клиенты, оставляющие всегда щедрые чаевые. Они как-то обмолвились, что я напоминаю им их погибшую дочь, а я лишь стараюсь прогнать воспоминания об убитой мной матери. Какой бы она не была, я ее любила. Поэтому наклеиваю на лицо дежурную, но в достаточной степени искреннюю улыбку. Моя смена закончится через три часа, а он раньше захода солнца не появится. Если, конечно, появится сегодня. Время течет для него иначе. Но все же, тянущий узел внизу живота подсказывал мне, что это будет именно сегодня, как только над городом воцарятся тени. Но как бы сильно я не старалась, мои мысли все возвращаются неизменно к нему и нашему возможному разговору. Я так и не смогла объяснить себе, чего именно я хочу. И чего жду от этой ночи, на что надеюсь. К счастью, остаток дня прошел на удивление спокойно. Клиентов было немного, так что я ничего не напутала. И чем ниже склонялось солнце к горизонту, тем более нервной и рассеянной я становилась. В конце концов, Дейзи даже отпустила меня пораньше, видимо опасаясь за посуду. Я чуть было не разбила пару чашек и тарелку, но вовремя успевала их подхватывать телекинезом, отговариваясь тем, что мне очень повезло и я быстрая. 

Последние пару недель я практически не сплю, лишь удается урвать пару часов путанных и изматывающих снов, но это никак не связано с влиянием Кромешника или его кошмаров. Я сама тогда велела ему убираться, просто напросто испугавшись тех чувств, которые я к нему испытываю. Тогда я еще не поняла всего. Мне понадобились долгие месяцы, чтобы расставить все по полочкам. Он был рядом с самого начала, я в деталях помню наш первый разговор. Он нашел меня под именем Фреда Блэка, втирался ко мне в доверие, давал советы относительно моих способностей, помогал преодолевать годами взращиваемые во мне комплексы. Научил любить себя.

Он создал новую Кэрри Уайт.

Кромешник, - имя и тело Фредерика Блэка осталось в прошлом, на полу кухни в квартире, которую я считала нашей. Он видимо также решил, потому что его новое лицо мне незнакомо, но оно кажется на удивление ему подходящим и привычным. Сцепляю слегка трясущиеся пальцы в замок, подходя ближе и поднимая голову. Он теперь намного выше меня, что со стороны должно смотреться милым и забавным. - Я хотела сказать... - голос звучит хрипло и незнакомо, горло сдавливает спазмом, так что приходится откашливаться, - Хотела сказать, что мне плевать, кто ты или что ты, - я поднимаю голову, встречая его насмешливый взгляд, - Плевать, если ты будешь исчезать ночами, чтобы мучить людей кошмарами и сводить их с ума, - невольно облизываю пересохшие от волнения губы, с трудом удерживая рвущуюся наружу силу, - Плевать даже, если тебе нужно будет мучить кошмарами меня, только возвращайся ко мне, - я стараюсь говорить ровно и спокойно, ничем не выдавая своих истинных чувств. Да, я долго об этом думала, пока не осознала, чего именно мне не хватает рядом.

Меня зовут Пэтти Спивот, и моя жизнь рухнула почти полгода назад. В тот день, когда он спас Централ-Сити и весь мир, пожертвовав собой.
Нет, он не умер. Просто исчез в измерении, которое называется СпидФорс. И никому не известно, чего это ему стоило.
Я так и не смирилась с тем фактом, что его больше нет. Так и не смогла. Он не умер, я бы почувствовала это. Сердцем я чувствовала, что нужно лишь подождать, Циско и Уэллс придумают способ вытащить его без вреда для мироздания. Нужно набраться терпения, но засыпать в нашей пустой постели становилось все сложнее. В конце концов я практически переехала в дом Джо. Единственный положительный момент за эти полгода, старший Уэст окончательно ко мне оттаял. Он даже смог простить за то, что я также утаивала от него информацию о возможном будущем для Айрис. Нам было трудно первое вернуть доверие друг друга.

Мы уже почти отчаялись, когда к Циско пришло озарение. Идея была рискованная и опасная, но мы уже были окрылены надеждой.

Я прихожу каждый день, по-крайней мере стараюсь. Чаще всего просто молчу, спиной упираясь в стекло его камеры или же сидя, скрестив ноги и не отводя от него взгляд, надеясь увидеть в выражении его лица хотя бы отголосок моего Барри. Бывают дни, когда поток моих слов не остановить, я рассказываю ему, как прошел мой день, как мне надоел Сингх со своими бесконечными отчетами, какой ресторан открыли в центре города, каких мета-людей мы поймали и что произошло в наших любимых сериалах, словно я пыталась восполнить в его памяти прошедшие месяцы. Я не уверена, что он вообще слышит и понимает, что я говорю, но мне становилось легче после таких монологов.

Как обычно, я заглядываю к нему вечером после рабочего дня. Сегодня, к счастью, на удивление спокойного. Все мета залегли на дно и не рисковали лишний раз высовываться, да и в принципе уровень преступности в городе значительно снизился. Миру не угрожали пришельцы, никто не пытался захватить власть, но мы не могли расслабиться. Бессонница и головная боль стали моими постоянными спутницами, и лишь рядом с Барри мое напряжение несколько спадало. Одно его присутствие успокаивало меня. Мне так хотелось вновь ощутить его объятия, что приходилось с силой сжимать ладони в кулаки, впиваясь ногтями в кожу.

Его слова разбивают мне сердце. Все еще хуже, чем говорила Кейтлин. Он не может различить где правда, а где вымысел, даже представить страшно, что именно он пережил за все то время в СпидФорсе. Мне так до отчаяния хочется забрать его боль себе, что на глаза наворачиваются слезы, и мне приходится пару раз моргнуть и чуть приподнять голову, чтобы не дать им скатиться по моим щекам. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу, чтобы он разочаровался во мне. Не хочу, чтобы видел, что я не справилась.

— Солнце уже зашло. Звёзды появляются на небе. И все, что важно, это здесь и сейчас, — мои вокальные данные далеки от идеала и тем более до голоса Барри, но тем не менее все же в ответ негромко напеваю продолжение песни, которую мы не сговариваясь считали нашей, и прикладываю руку к стеклу, сдерживая глубокий тяжёлый вздох и робко улыбаясь, чувствуя жжение в глазах и не позволяя надежде ослепить ее. Физически он вернулся, но вот его разум был ещё где-то далеко. Кейтлин говорила, что ему нужно немного времени, чтобы осознать изменения. Нам оставалось только ждать, — Я здесь, Барри, и никуда не исчезну, — встаю на ноги и набираю на панели код блокировки его камеры, слыша через динамики возмущение Циско и неодобрение Кейтлин, которые наблюдали за нами через мониторы. Но я знаю, что он не причинит мне вреда. Специально или случайно. Да и мы будем в камере, которая блокирует способности. Это правда значит, что и моя регенерация неактивна, но что-то мне подсказывает, что это и не нужно будет. И я знаю, что за нами внимательно наблюдают и если вдруг что, помощь примчится со скоростью вспышки.

С тихим шорохом стекло в его камеру поднимается, и, наклонившись вперед, проскальзываю под ним, не в силах больше ждать. Хм, физически никаких изменений в себе не замечаю. Впрочем, мои способности продолжают оставаться латентными и проявляющимися в случае угрозы моей жизни. Тем не менее, я не тороплюсь, делаю осторожный шаг вперед, потом еще один, медленно сокращая между нами расстояние и присаживаясь на корточках перед ним, внимательно следя за его реакцией, готовая в любой момент отскочить назад. Барри выглядит таким запутавшимся и сломленным, что моим первым порывом является желание его обнять. Что-то негромко и успокаивающе шепча, медленно и осторожно накрываю его ладони своими, чувствуя легкое покалывание в кончиках пальцев, словно бы от статического электричества.
Барри, это правда я, — мой голос звучит едва слышно и я прекрасно осознаю, что вся команда сейчас собралась перед мониторами в ожидании. Мои нервы были натянуты до предела.

ладно, шучу, мне жаль за этот эпизод и с меня кофе хд

Я люблю путешествовать с Доктором, прекрасно понимаю то, каким чудом и сокровищем является его своенравная и непредсказуемая машина времени, но блин...
— Мы в Бристоле. Опять мимо пункта назначения. Ну, на этот раз хоть промахнулись немного. Если, конечно, хоть год нужный... — скептически говорю я. Ну просто не могу удержаться и в который раз не отметить то, что Тардис опять приняла решение за нас. Но я вижу, что Доктор меня не слушает, а его радостное выражение лица, будто бы он ребенок, который получил долгожданный рождественский подарок, и вовсе заставляет меня сменить гнев на милость.
— Ну ладно, ты прав. Это и вправду невероятно: внутри все та же, но уменьшилась снаружи. С ней такого ведь раньше не случалось? — спрашиваю я, показывая всю свою заинтересованность в решении данной загадки. Доктору только это и было нужно, я выслушиваю подробный отчет о разных изменениях, которые случались с Тардис, ведь Доктор не ограничивается простым "нет".  Хотя, информация, бесспорно ценная, ведь проанализировав то, как может меняться Тардис, мы сможем понять, почему она так повела себя на этот раз. Не стоит пренебрегать прошлым, ведь порой все ответы находятся именно в нем.
Разглядываю Тардис и озвучиваю первую пришедшую в голову мысль:
— Она будто бы съежилась. Ну, так звери делают. Съеживаются от страха. Доктор, а Тардис может испытывать страх?...
Ответом мне служит многозначительный взгляд Доктора "моя Тардис может всё, а я вот не уверен, что хочу знать, чего же она так испугалась, шучу, конечно же, хочу". А я вот что-то не особо горю желанием выяснить, насколько верна моя случайная догадка. Но раз мы оказались здесь, то так должно быть случиться, а значит, мы не улетим отсюда, пока не разберемся во всем досконально. Возможно, есть люди, попавшие в беду, которые нуждаются в нашей помощи. Скорее всего, так оно и есть, ведь Доктор оказывается часто там, где происходит что-то плохое, и он уже помог стольким людям. Обычно я чувствую себя спокойно рядом с Доктором. Ну то есть, боюсь, конечно, но скрываю это ото всех, а в процессе быстро сама забываю, что я чего-то боялась 5 минут назад. Но сейчас мне почему-то слишком страшно. И я уговариваю себя перешагнуть через эту лужу липкого, вязкого и неприятного страха, ради этих людей, которым нужна помощь Доктора...и моя тоже.
Чувство ответственности возвращает прежнюю меня, и я отправляюсь осмотреться вокруг по просьбе Доктора, который все еще продолжает диагностику уменьшившейся снаружи Тардис. Вроде бы, с годом Тардис не ошиблась... Мне кажется, будто бы все, как и должно быть, вдали от столь загадочно изменившейся Тардис я не чувствую ничего необычного или опасного. Прохожу мимо странных граффити: люди, изображенные со спины. Люди, занимающиеся оттиранием граффити с городских стен, оказываются не сотрудниками службы благоустройства города, а людьми, исполняющими предписание суда. Это понятно из сальных шуточек, которые они отпускают в мой адрес, но я делаю вид, будто бы ничего не слышала. Один из них, темнокожий молодой человек моего возраста, догоняет меня, чтобы извиниться за остальных. Я улыбаюсь ему в ответ. Улыбка — ключ к сердцам людей. Самый просто способ подарить немного тепла, чтобы человек почувствовал, что его окружает не только надоевшая рутина, а вспомнил, что в мире есть что-то хорошее. Он совсем не похож на преступника, интересно, за что он попал сюда? От него я узнаю, что эти граффити посвящены в память пропавших без вести недавно людей, что-то вроде местного мемориала. Спешу назад к Доктору, чтобы рассказать ему, что узнала.
А кстати, где он? Озираюсь в поисках Тардис. Доктор не улетел бы без меня... Такое было уже, конечно, но, кажется, он проникся тем, как сильно я на него рассердилась и обещал больше так не делать... Где же он? Не сразу, но я замечаю нечто синее в траве. Когда я уходила, Тардис была примерно с меня ростом. Сейчас же она похожа на детскую игрушку.
— Доктор? — спрашиваю удивленно я.

На самом деле, Диана не должна была быть здесь.
Ликвидация террористической ячейки, будем откровенны, это не задание уровня Чудо-Женщины. С подобным совершенно спокойно справились бы и местные власти, но Киборг уловил тревожные нотки в последних данных, а рисковать жизнью невинных недавно созданная Лига Справедливости не могла. Изначально планировалось, что на разведку отправится Бэтмен с одним из Робинов, но возникшая экстренная ситуация с Джокером в Готэме помешала планам. И Диана не позволила вызывать Флэша или Фонаря, отвлекать их от нормальной жизни из-за таких мелочей, посчитав, что с разведкой прекрасно справится и сама. Тем более, что ей необходимо было развеяться, заняться свою голову делу, не позволяя эмоциям затопить ее разум. Через неделю исполнялось ровно сто лет с момента его смерти. [float=right][/float]
Стива Тревора, храброго летчика, который пожертвовал своей жизнью, чтобы она могла спасти остальной мир.
Эгоистичная часть Дианы ежедневно задавалась вопросом, а стоила ли игра свеч. Она провела сотни бессонных ночей, пытаясь убедить себя, что другого выбора у них просто не было. Если бы самолет взорвался на земле, жертв было бы гораздо больше. Тревор проявил благородство, пожертвовав собой. Как солдат, она это уважала и принимала. Как женщина, так и не смирилась. И не смотря на то, что в ее жизни после были и другие мужчины и женщины, его она забыть так и не смогла. Ей еще не довелось встретить человека, равного ему по моральным качествам. Стив Тревор прочно обосновался в ее сердце, так что Диана так и не смогла его полностью отпустить. Не позволила себе погрязнуть в болоте горя и жалости к себе, но никогда не забывала. У них было очень мало времени вдвоем, но каждое мгновение она берегла в памяти.
Течение времени неумолимо.
Годы сменяли десятилетия, складываясь в целый век. А она все не менялась, проклятая бессмертием до конца этого мира. Иногда Чудо-Женщине очень хотелось умереть, чтобы получить столь долгожданный покой и умиротворение. Но тем не менее, она осознавала, что ее миссия в этом мире еще не закончена. Ее предназначение — защищать невинных. Вот только это никак не защищает от боли и страданий. Она старалась ни к кому особо не привязываться, чтобы избежать повторения прошлого. Чарли. Этта. Самир. Вождь. Они все ушли. Один за одним. Сердце Дианы разрывалось, но она ничего не могла поделать. Никак не могла помешать Смерти забрать ее друзей. Она не забывала их, но все же двигалась дальше. Пыталась изменить мир людей, помочь им, направить в правильном направлении. Диана верила в людей, и не собиралась сдаваться. Ей не нравилась сложившаяся в мире обстановка в последнее время, но она не опускала руки. В этом мире столько всего прекрасного, она не может позволить этому исчезнуть. Поэтому продолжает сражаться.
— Киборг, я на месте, — произносит амазонка, мягко приземляясь на крыше соседнего с нужным ей склада. Сразу же внимательно оглядывает окрестности, подмечая и запоминая детали. С виду всё спокойно. Дочь Зевса закрывает глаза, прислушиваясь к тому, что происходит внутри интересующего ее склада. Кажется, ее появление оказалось незамеченным. Замечательно. Голоса обитателей помещения звучат спокойно, обыденно. Они полностью уверенны в своей недосягаемости. Чудо-Женщина лишь усмехается, выстраивая в голове план дальнейших действий.
— Понял, пересылаю тебе данные со спутника, — Диана уже давно не была той наивной девушкой, которая делала первые шаги в мире людей и которую удивляли даже самые примитивные технологии. Она давно жила среди смертных, меняя место жительства и подстраиваясь под окружающую обстановку, не позволяя себя разоблачить. Со временем поняла, что нужно менять не только место жительства, но и имя, пусть ей и претило обманывать окружающих. Но ее все же раскрыли. Принц так и не поняла, как Лексу Лютору удалось столько про нее узнать, но к счастью, информация не стала достоянием общественности. Её личность все еще оставалась инкогнито. Кроме нескольких человек, которые продолжали верно хранить ее секрет. Диана достает телефон, просматривая полученную от Киборга информацию. В здании около тридцати человек, предположительно все вооружены и отчаянны. Также некоторые сигнатуры не отрицали наличие на складе взрывчатых веществ. Просто отлично. Впрочем, лучше зачистить это гнездо здесь и сейчас, до того, как они успеют нанести непоправимый вред городу.
Изначально ее задание предполагало исключительно разведку. Им необходимо было убедиться, что данная ячейка не несет в себе никакого глобального вреда, с тем, чтобы после выслать по наводке группу спецназа. Диана должна была стать только передатчиком, услышать то, что не услышит даже самая чувствительная техника.
— Диана! Я не знаю, что происходит, но мне очень не нравятся данные, которые я получаю от спутников в настоящий момент! — а ведь ей казалось, что Киборг не испытывает никаких эмоций. А сейчас она слышала в его голосе панику. И отголоски страха. Что происходит?
— Мне стоит?.. — начинает говорить Диана, напрягаясь и сжимая в руке лассо. Они все еще были вне закона, ООН отказывалось признавать их существование, поэтому любые их действия подвергались критике. Вне зависимости от результата.
— Черт возьми, да! Зачисть там все! — голос Киборга едва не срывается, к величайшему непониманию Дианы, чье тело реагирует раньше мозга. Она взлетает над зданием, мысленно представляя перед собой план здания. Ей требуется несколько мгновений, чтобы собраться и подготовиться. Ее взгляд скользит по крыше нужного здания, высматривая слабую точку. Бинго! Диана поднимается еще выше, чтобы набрать силу инерции, а после резко бросается вниз, пробивая крышу и несколько перекрытий, прежде чем приземлиться перед шокированными террористами. В ее руках тут же оказывается лассо, и она быстро окидывает взглядом противников, взвешивая опасность.
— Диана? — доносится до ее чуткого слуха, и против воли она поворачивает голову, тут же замирая на месте. Этого. Не. Может. Быть. Вот только взгляд голубых глаз слишком реальный. Весь остальной мир мгновенно забыт, фокусируется исключительно на нем одном. Что, учитывая обстоятельства, довольно рискованно.
— Стив, — на выдохе срывается с губ Дианы, которую спасают рефлексы — в следующий момент мимо ее уха проносится пуля. Террористы пришли в себя. Тело амазонки реагирует самостоятельно, она перекатывается, оказываясь рядом с тем, кто так похож на её Стива и, схватив его за руку, тянет куда-то в сторону сложенных ящиков, в поисках защиты. Сначала дело, а потом уже выяснение отношений.

Я уже не помню, когда последний раз полноценно отдыхала. Конечно, есть свои плюсы в полубожественной физиологии, но это не значит, что у меня бесконечный запас энергии. В такие моменты немного завидую Супермену, который в принципе может не спать и не есть, пусть и делает это по привычке. Пусть я и была выносливее и тренированнее обычного человека, даже мои силы уже были на пределе. Думсдэй продемонстрировал насколько мы уязвимы перед таким видом угроз. Понадобились усилия всех троих, командная работа, строго проработанный план, прежде чем мы его одолели. Не без потерь. И пусть сейчас Кал-Эл приходил в себя в удаленном от любопытных месте [когда он полностью поправится, я, конечно, все расскажу Брюсу и остальным], подобная ситуация не должна была повториться. Нам нужны все, кто может помочь. Все мы выкладывались на сто десять процентов в последние месяцы, пытаясь построить систему, которая бы работала. Мы знали, что впереди у нас много трудно решаемых проблем и гипотетических ошибок, знали, что нам придется убедить многих узколобых политиков в необходимости создания подобной организации, но в то же время мы все верили в правильность наших действий. Конечно, в наше время, практически в каждом городе есть свой так называемый супергерой — парень, иногда девушка, или даже группа людей, в масках и плащах, которые пытаются вершить добро и справедливость, пусть иногда даже крайне спорными методами. И если по отдельности они демонстрировали определенные успехи, то были абсолютно не способны на командную работу. Наша основная проблема состояла в том, что мы не могли найти подходящее для тренировок место, учитывая все наши потребности. А другая проблема была в том, что нас все еще было слишком мало. Последнее приобретение нашей команды [нормальное название мы еще не придумали, да и не до того было, если честно] — Киборг, оказался полезнее, чем мы могли представить. С его возможностью подключаться и становиться частью всемирной сети, стало гораздо легче находить по всему миру тех, кто мог бы нам помочь. Вот только мало было просто отыскать их, как уговорить рисковать жизнью не только во имя родного города, а во имя мира, учитывая, что масштабы и силы врагом вырастали соответственно. Да и согласитесь, не так-то и просто прийти к человеку и сказать «Пойдем в нашу команду по спасению мира?» В лучшем случае ваш пошлют словесно и как можно дальше. И будут, в принципе, правы. В каждом случае нужен был особый подход. Поэтому в первую очередь тщательно обрабатывалась вся информация об объекте, которую только можно было найти в общем доступе. Об обоих ипостасях, если такое было возможно. От ошибок не застрахован никто. Какие методы работы предпочитает, какие силы и какие слабости, насколько тщательно бережет тайну личности. Была важна каждая мелочь. Даже обо мне можно было найти крайне любопытные факты, сохранились архивные фото времен Первой Мировой войны и даже ранее, ведь тогда я еще не знала, что обречена на бессмертие. По возможности я пыталась отыскать оригиналы и надежно их спрятать, так как у меня рука не поднималась, чтобы их уничтожить, но коллекционеры в настоящее время стали осторожнее. Они не верили, что кто-то был готов заплатить шестизначную сумму за какую-то фотографию. Мне приходилось идти на всячески ухищрения, если я хотела сохранить в тайне свое происхождение. Пока еще мне удавалось уходить от вопросов, лишь несколько человек знали правду, и готовы были защищать мой секрет до последнего. Но если мы хотим, чтобы наша затея удалась, все копии той самой злосчастной фотографии должны оказаться в наших руках. Лишь после этого мы сможем объявить все гуляющие по сети копии отличным фотошопом. В настоящий момент поисками коллекционеров и фотографий занимался Киборг, а мне поручили задание иного рода. Пришла пора расширять количество членов нашей пока еще маленькой команды. И одним из первых в списке оказался Флэш, самый быстрый человек на Земле. Мы с Затанной единогласно решили, что поехать стоит именно мне, потому что а) в мои дипломатические силы вера была сильнее и б) если что-то пойдет не так, справиться с ним есть шанс только у меня. Быстрее, чем Гермес, как никак. Какая ирония. Но его дары я очень ценю.
Именно поэтому я вежливо стучусь в дверь его кабинета. А после захожу, так и не дождавшись ответа. Внимательно рассматриваю лабораторию, пытаясь составить свое впечатление о Барри Аллене и наложить его на несколько официальный текст отчета, который я получила от Брюса и успела прочитать по дороге сюда, пока молодой человек разбирается у себя на столе. Ради разнообразия, я наняла лимузин, который сейчас стоял у дверей полицейского участка, чтобы немного привести нервы в порядок и упорядочить мысли перед встречей с одним из моих будущих, я надеюсь, коллег. Ну что может пойти не так? Я точно знаю, что Барри Аллен — это Флэш, мне остается только раскрыться перед ним, чтобы показать ему, что он может мне доверять. Вот только на проверку оказывается, что это не так-то и просто. Я так привыкла играть свою роль, что кажется стала забывать, кем являюсь на самом деле. Я — амазонка, дочь великого Зевса и королевы Ипполиты, я прислана в этот мир в качестве посла доброй воли, я призвана защищать смертных. Но сейчас мне нужно проявить и другую сторону своей натуры. Быть просто Дианой, которая может предложить помощь и поддержку и которая ничего не требует взамен. Вот только смогу ли я после стольких лет в самовольном заточении, вспомнить, каково это?
— Я очень рада за вас, — не могу сдержать улыбки и негромкого смеха, увидев, как смутился молодой человек от своей оговорки. Его сердце и без того билось просто неестественно быстро, сейчас же и вовсе чуть ли не сбивалось с ритма. Если бы я не знала истинной причины подобного, то искренне заволновалась бы за его здоровье. Но я лишь нахожу это крайне интригующим, мне еще не доводилось иметь дело с мета-людьми. — К счастью, я здесь не для того, чтобы пригласить вас на свидание, хотя надеюсь, что чуть позже вы все же не откажетесь выпить со мной по чашечке кофе, — я примерно могу представить какое впечатление оказываю в настоящий момент в довольно строгом костюме, но это определенно лучше, чем мои доспехи.
— Диана Принц. И я очень рада с вами наконец-то познакомиться, мистер Аллен, — я без труда распознаю несколько раздраженные нотки в его голосе. Кажется, я выбрала несколько неудачное время для визита, впрочем, вполне возможно, все как раз наоборот, лучше и не придумаешь. Мне не придется тщательно располагать его к себе, втираться в доверие, подбираться поближе — это методы Затанны, я же предпочитаю действовать прямолинейно.
— Тогда я постараюсь быть максимально лаконичной, — улыбаюсь официальной и отрепетированной улыбкой, прежде чем со скоростью моего брата Гермеса оказаться за его спиной и взять в руки одну из рамок, что в ассортименте располагаются у него на столе. Не очень дальновидно, любой из его врагов в одночасье узнает все слабости Флэша, с другой стороны, вторая личность алого спидстера неизвестна, да и это очень мило. Я внимательно рассматриваю блондинку, которая обнимает самого Барри на фотографии, широко улыбаясь, а после перевожу на него взгляд, — Это ваша девушка? Очень симпатичная, — искренне улыбаюсь, прежде чем кинуть рамку с фотографией в противоположную стену. Иногда лучшая защита — это нападение. Он уже знает, что я не обычная, он может мне довериться.